Таймдайвер - [63]

Кузнец снова замолчал. Взгляд его стал отстраненным, он мысленно вернулся на пять лет назад, снова переживая постигшее его тогда горе. Но через минуту он продолжил свой рассказ.

- Нож они там оставили. Я их обоих по этому ножу и нашел. Притащил сюда, в кузницу, и обоих вот в этой печи сжег... Живьем... – Жак глубоко вздохнул. – Да что толку-то, жену этим не воротишь.

Все это Жак рассказывал тихим спокойным голосом, почти без эмоций. Наверное именно от обыденности, с какой кузнец поведал им о тех страшных событиях, и Семену, и Николаю стало как-то не по себе. Но ни у одного, ни у другого даже мысли не возникло осуждать Жака. Никто ведь не знает на что способен, пока его не коснулось настоящее горе. Тогда и самый мирный очкарик способен превратиться в страшного зверя. А кузнец под категорию «очкарик» ну никак не подходил. Для него бы скорее подошло определение спящего в своей берлоге медведя и не досаждающего никому, пока его к этому не вынудят. Ну, а уж коли вынудили, пеняйте сами на себя.

- Вот так-то, - снова проговорил Жак, - так что, у меня к епископу и его людям свои счеты. Буду рад, если смогу быть чем-то вам полезен.

- Спасибо, - сказал Семен, - мы скажем об этом Готфриду, но пока и сами не знаем, что нам предстоит делать. Наш товарищ как раз сейчас с ним, и они вместе думают, что предпринять.

Кузнец снова наполнил бокалы вином из кувшина:

- Да, - обратился он к Семену, - а как вы там, на площади, проделали свой фокус? Он ведь застыл, словно статуя, руку даю на отсечение. Будто из камня вытесанный, только глаза бегают.

- Ага, - подхватил Николай, - классно ты его. Я такое раньше только в кино видел.

- Да ладно вам, - смутился Семен, - я и сам не разобрался, как все произошло. Просто вдруг понял, куда нужно его ткнуть, чтобы обездвижить. Даже нет, не понял, я точно знал это. Так, как будто знал всегда... Странно. В принципе, это обычная акупрессура. На теле человека ведь много различных точек. Нажав на какие-то из них, можно облегчить боль или причинить ее. Вылечить или убить. Как врач я, разумеется, читал об этом, но никогда серьезно подобным не занимался. А тут вдруг оказалось, что я все отлично знаю, как будто только и делал всю жизнь, что в этом практиковался. Как тогда, с растениями, я ведь до того, как их увидел, и понятия не имел практически ни об одном из них.

- Здорово, - потер руки Бобов – Это то, о чем рассказывал Сергей. Интересно, а я чего-нибудь такого дождусь или нет? Вот, блин, всегда так. Как что-нибудь интересное, так без меня...

- Ой, не прибедняйся, - махнул рукой Семен, - куда же мы без тебя денемся.

23

Готфрид с Сергеем в сопровождении пяти воинов герцога отправились в путь рано утром. Солнце только-только начало освещать верхушки деревьев, когда они уже потеряли замок из вида, направляясь в сторону крепости епископа, чтобы Сергей мог вблизи посмотреть на это укрепление. Дорога должна была занять у них часов пять в одну сторону, как понял Сергей из объяснений Готфрида, и они намеревались вернуться к ночи обратно.

Накануне Сергей весь вечер слушал рассказы Николая и Семена. Вернее, говорил в основном Бобов. Делал он это как всегда эмоционально, размахивая руками и бегая из одного угла комнаты в другой. Он все передавал в ролях, что, надо сказать, ему неплохо удавалось. Семен лишь изредка вставлял несколько слов в рассказ Николая, уточняя что-нибудь, так как Бобов имел обыкновение все несколько преувеличивать.

Троицу, что отметилась вчера в стычке с Николем и Семеном, благополучно доставили в замок и посадили в холодный погреб, чтобы слегка поостыли. Было решено, что их судьбой Готфрид займется по возвращении из поездки к владениям епископа. Все трое были просто потрясены случившимся и до конца так еще и не отошли. Разве что Рик уже не стонал, а молча лежал на тюфяке в углу. Ходить он уже мог, хотя при каждом шаге и кривился от боли. Он постоянно цедил сквозь зубы проклятия, грозя своим обидчикам всеми возможными карами, кипя от бессилия.

Николай же с Семеном решили, что и этот день проведут в городе и с Сергеем не поехали. Семен хотел еще раз наведаться к знахарке, так странно появившейся и не менее удивительно исчезнувшей. Николай же нашел благодарных зрителей в лице мальчишек, которых они видели накануне у дома кузнеца. Когда друзья покидали его дом, мальчишки занимались тем, что пускали вырезанные в форме корабликов кусочки коры по небольшому ручью, впадавшему в реку. Буквально за несколько минут Николаю удалось превратить неуклюжие кусочки дерева во фрегаты и каравеллы с парусами и каким-то подобием снастей. Мальчишки смотрели на это превращение, как завороженные. А у Николая так ловко и быстро все получалось, что он и сам удивлялся. Он так и провозился с детьми почти до самого вечера, делая небольшие поделки из дерева и обучая мальчишек некоторым простым приемам работы с ним, от чего поднялся в их глазах на недосягаемую высоту.

Сергей с Готфридом подъехали к крепости епископа Арлонского, как и планировали, к полудню. Недалеко от нее небольшой отряд во главе с Готфридом был остановлен дозором, который Болдуин предусмотрительно выставил на дороге. Дозор появился совершенно беззвучно. Все спешились, и один из дозорных увел коней куда-то в лес, а люди пошли за провожатым в противоположную сторону.