Тайфун - [97]
— Сык! — послышался из ризницы голос отца Куанга.
Монах, шаркая, поплелся к своему господину. Тот встретил своего прислужника криком:
— Это ты все! Ты виноват, что так получилось!
Он выхватил палку и пытался ударить Сыка, но тот с резвостью, неожиданной для его лет, выскочил из церкви. Старого Сыка никто никогда так не оскорблял. Слезы душили его.
— Теперь-то я знаю, на что ты, святой отец, способен.
Понося кюре последними словами, Сык прошел в свою лачугу за церковью, бросился ничком на жалкую подстилку, служившую ему постелью, и долго лежал. Вечером он напился так, как не напивался давно.
«Газик» с брезентовым верхом остановился у больницы через два часа после выезда из селения Сангоай. Санитары быстро перенесли больного в приемный покой, Тхай, фельдшер с солеварни и отец мальчика прошли следом. У Хюи начались судороги. Молодой врач в больших очках с выпуклыми линзами осмотрел Хюи и сокрушенно покачал головой.
— Очень поздно вы его привезли, не знаю…
— Мы ехали издалека, — перебил его Тхай, — и если бы не машина, то мы бы неизвестно когда его привезли оттуда. Сейчас все зависит от вас.
Врач внимательно посмотрел на Тхая.
— Я понимаю. Мы сделаем все возможное, но за исход операции ручаться не могу — воспаление уже распространилось на брюшину. Будем надеяться…
Врач сделал знак санитарам, те покатили каталку, направляясь в операционную. Неожиданно Кхоан упал на колени и запричитал:
— Доктор, не надо резать моего сына. Даст бог, он сам поправится, а от операции, я знаю, умрет!..
— Как врач, я знаю, что он умрет, если не делать операции, — рассердился врач.
— И так и этак умрет! Отпустите моего мальчика! — Кхоан повернулся к Тхаю. — Господни начальник, очень благодарен вам за доброту, но сын все равно не выживет. Скажите доктору, чтобы отпустили его, и отвезите нас в здешнюю церковь.
Тхай наморщил лоб и тут же сказал:
— Значит, вот как мы сделаем: в больнице сейчас лечится известный вам отец Лам Ван Тап. Я попрошу его исповедовать вашего сына перед операцией прямо здесь, а в церковь мы можем не успеть…
Через несколько минут в палату вошел старый Тап в черной шелковой рясе. Около каталки, на которой лежал без движения больной, остался только отец мальчика, стоявший на коленях и шептавший молитвы, все остальные отступили в сторону. Отцу Тапу все объяснили по пути. Не теряя времени, он подошел к Хюи и, открыв молитвенник, стал читать. При звуке незнакомого голоса Хюи открыл глаза, но добрый взгляд священника странным образом успокоил его. Старик кончил чтение и тихо спросил:
— Дитя мое, хочешь ли покаяться в совершенных тобою грехах?
— Да, святой отец, я часто не слушал своих родителей, — прошептал мальчик.
— Продолжай, дитя мое, я отпущу тебе все грехи.
— Еще я несколько раз поколотил младших братьев и сестер, украл три рыбы у рыбаков из кооператива…
— Прощаю тебе твои прегрешения…
Мальчик помолчал, потом протянул руку и, ухватившись за полу сутаны, проговорил еле слышно:
— Мать заставляла меня пить святую воду, которую она достала из могилы, а я не пил ее. Только, думаю, тут греха нет, что я отказывался травиться, ведь моя любимая сестренка от этой воды умерла. И один раз я пошел убирать рис, чтобы не голодала наша семья, а работать в этот день церковь нам запрещала. Разве это грех, святой отец?
Отец Тап наклонился к мальчику и часто заморгал.
— Всемогущий господь бог простит тебе все прегрешения… Душа твоя чиста, и не страшись предстать перед господом.
Старик выпрямился, перекрестил больного и повернулся, чтобы уйти. Но мальчик не отпускал его сутану.
— Святой отец, я ведь еще не умер. Помогите мне остаться в живых.
Старик ласково погладил Хюи по голове и назидательно сказал Кхоану:
— Я исполнил свой долг, а теперь надобно сделать все, чтобы спасти эту молодую безгрешную жизнь.
Отец Тап медленно вышел, каталку с больным увезли в операционную, и Кхоан остался один. Он успокоился — душа сына чиста, о ней нечего тревожиться. Но как будет ужасно, если умрет почти уже взрослый помощник, Кхоан плакал, терзаемый страхом за сына.
В это время над Хюи склонился главный врач больницы с густой черной шевелюрой, непокорно выбивавшейся из-под белой шапочки.
— Эритроциты упали ниже некуда, — негромко сказал он. — Надо сделать все, чтобы спасти мальчика.
Медсестра поднесла к его глазам листок с результатами анализа крови.
— Еще не легче! — воскликнул врач. — Да, такую группу не часто встретишь. В больнице у нас разве только у акушера Кхиема, но он уже дал кровь одной роженице…
Операция началась. Через полчаса врач внимательно посмотрел на лицо больного, выглянул в коридор, где, сгорбившись, сидел Кхоан, и негромко сказал медсестре:
— Быстро позовите сюда Кхиема!
— Он же отдыхает после той операции, — ответила та.
— Знаю, знаю, но он член партии.
Через минуту в операционную вошел бледный акушер.
— Товарищ Кхием, — обратился к нему главный врач, — очень тяжелый случай… Парень может умереть…
— Я все понимаю, — ответил акушер, — и я — врач.
Он снял халат и высоко закатал рукав рубахи.
Кхоан метался по приемной: ему слышались из операционной неясные голоса, какие-то звуки, и казалось, это нож вонзается в тело его сына. От ужаса Кхоан зажмурил глаза и прошептал:
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
В настоящий том библиотеки собраны лучшие произведения Нам Као и Нгуен Хонга, двух крупнейших мастеров, с именами которых неразрывно связано рождение новой литературы Социалистической Республики Вьетнам. Кроме повести «Ти Фео», фронтового дневника «В джунглях» Нам Као и романа «Воровка» Нгуен Хонга, в книге публикуются рассказы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти романы, написанные один в 1955, другой в 1977 г., объединяет тема борьбы вьетнамского народа против иноземных захватчиков. Оба произведения отличает не просто показ народного героизма и самопожертвования, но и глубокое проникновение в судьбы людей, их сложные, меняющиеся в годину испытаний характеры.