Тайфун - [96]

Люди побежали искать Няма. Старик сидел за обедом, однако, как только понял, в чем дело, бросил палочки, отодвинул чашку и заспешил к церкви. Он попросил всех замолчать, подошел к маленькому цветному оконцу и заглянул внутрь церкви. Чтобы лучше видеть, он встал на камень, но оступился и нечаянно разбил стекло. И тут же старик увидел убегавшую от окна девицу и сразу узнал ее.

— Стой, Иен! Почему дверь не открываешь, паршивка?! Ну-ка зови сюда Сыка!

Гневный голос Няма гремел на всю церковь. Вдруг створки массивной двери скрипнули, медленно приоткрылись, и между ними появился Сык, а за его спиной Иен и еще несколько стражниц. Девицы шмыгнули в сторону и кинулись стремглав с церковного двора.

Люди подняли с земли носилки и вошли в церковь, возмущенно шумя. Сык замахал руками.

— Святой отец болен! К нему нельзя!

Ням оттолкнул монаха.

— Отойди, не мешай! Как бы ни был болен святой отец, двери храма должны быть открыты для всех страждущих и желающих принести молитву господу. Или тебе неизвестно это, старый пропойца?

Сык тут же исчез, скрывшись в ризницу, где, натянув одеяло до самого подбородка, маялся в нерешительности отец Куанг.

— Беда, святой отец! — прогнусавил Сык. — Люди шумят, требуют вас, не хотят покидать храма…

— А кто тебе велел открывать дверь? — вытаращив глаза, прохрипел Куанг.

— Все из-за девиц, — оправдывался Сык, — они перепугались…

— Ох, путаники нечестивые! — тяжело вздохнул кюре. — Не знаю, что с вами делать. Иди к народу, постарайся успокоить… — Он отвернулся к стене. — Но тебе этого самоуправства я не прощу!

Кюре клял своих помощников, обеспокоенный положением дел, и готов был сквозь землю провалиться, — шутка ли, народ из храма и не собирался уходить, мальчишка того и гляди отдаст богу душу, не исповедовавшись и не получив отпущения грехов; молва об этом разнесется по приходу, и об отце Куанге пойдет дурная слава…

Шум в церкви не стихал — людей собиралось все больше. Казалось, со всего селения сбежался народ, уже целая толпа, словно на митинге. Сыка никто не хотел слушать. Все выражали свое сочувствие плачущим супругам Кхоан и их несчастному сыну.

И тут на церковном дворе послышался звонок велосипеда. Люди смолкли, потом послышались удивленные голоса:

— Глядите-ка, Тиеп вернулся. Здоров, как прежде, и даже поправился…

В толпе раздался веселый смех.

А дело было так: выписавшись из больницы, Тиеп действительно только что приехал в деревню. Его встретили Ай и Выонг и пригласили к себе обедать. Проходя мимо церкви, они увидели необычное скопление народа и заглянули узнать, что случилось. Быстро разобравшись во всем, Тиеп взял Хюи за руку и стал щупать у него пульс. От прикосновения холодной руки мальчик с трудом приоткрыл глаза. Тут к Тиепу кинулся старый Ням.

— Как хорошо, что ты вернулся. Представляешь, кюре не желает исповедовать мальчика. Ума не приложу, что делать, В Байтюнг, что ли, его нести?

Супруги Кхоан разом воскликнули:

— Не выдержит он этой дороги, умрет!..

Тиеп поднял руку и заговорил:

— Граждане, послушайте! Мальчик ведь жив. Вместо того, чтобы его отпевать, надо за врачом бежать.

— А где его взять?

— На солеварне есть фельдшер. Надо срочно привезти его оттуда.

— До солеварни три километра будет, а в оба конца — все шесть. Разве поспеет фельдшер, мальчик вот-вот кончится?

Выонг не стал раздумывать, вскочил на велосипед и помчался по дороге к морю. Непонятно почему, но люди сразу успокоились, даже тетушка Кхоан перестала плакать. Прошло полчаса. Все с нетерпением смотрели на дорогу. И вдруг показалась на ней машина, направлявшаяся прямо к церкви. Она затормозила около церковных ворот, из нее выскочил уездный секретарь Тхай, за ним — молодой парень, судя по повязке с красным крестом на руке, фельдшер. Он подошел к больному, осмотрел его, потрогал лоб, пощупал живот и растерянно проговорил:

— Да у него острый приступ аппендицита. Нужно срочно оперировать!..

— Что надо сделать, чтобы спасти мальчика? — спросил Тхай.

— Доставить в главную больницу провинции. Уж там ему наверняка помогут.

— Скажите, сколько времени он может выдержать? А мы тогда решим, как поступить.

— Несколько часов должен продержаться, почти наверняка…

— Тогда несите его в машину. До больницы сорок два километра, через два часа он будет на операционном столе, — твердо сказал Тхай и обернулся к родителям больного. — А вы, уважаемые, не волнуйтесь. С вашим сыном все будет в порядке, я вам обещаю.

— Мы очень благодарны вам, господин начальник, — пробормотала тетушка Кхоан, — но только вы неверующий, а если с мальчиком случится беда в дороге, то…

— Ничего с ним не случится, — оборвал ее Тхай, — в крайнем случае, я вам обещаю, найдем в городе священника и все сделаем по вашим обычаям.

— Дай бог вам счастья, господин начальник. Я верю вам и не сомневаюсь в ваших словах, — сказала растроганная мать, кланяясь низко.

Мальчика бережно положили на заднее сиденье машины, рядом, поддерживая голову больного, уселся отец. И машина секретаря уездного комитета, сорвавшись с места, в тучах пыли скрылась за поворотом. Церковь и двор вскоре опустели. Сык молча постоял у входа в церковь, потом закрыл тяжелые двери.