Тайфун - [33]

Тиеп очень сочувствовал Тхату, но еще сильнее тревожился за Выонга. В самом начале лета Выонг попросил помочь ему разобраться в сложных отношениях с Ай. А потом началась уборка риса, нужно было выполнять планы поставок продовольствия государству, и так без конца. В этой суете Тиеп даже забыл о просьбе своего молодого друга. Правда, и ему было не до того — все душевные и физические силы отнимала работа. Глядя на обнаженного по пояс Выонга, под проливным дождем легко таскавшего на коромысле по шесть снопов риса, Тиеп радовался и испытывал к юноше такую же любовь, как к Чаку, тому подростку, которого он на войне учил стрелять из пулемета.

Может быть, именно несчастья Тхата напомнили Тиепу про Выонга и Ай. Надо бы помочь ребятам устроить свадьбу, думалось ему, и неплохо бы устроить ее на Восьмое марта. И Тиеп направился к Выонгу. Домишко у него был такой же маленький и бедный, как у Тиепа, но внутри куда более уютный и тщательно прибранный. На стене висел до блеска начищенный штык, напоминавший хозяину о годах его партизанской жизни. В углу стояла клетка с боевым петухом[10], красная голова и шея которого казались кровавыми. Выонг сидел на пороге и мастерил свирель из бамбуковой трубки. В саду стоял пряный запах плодов лимонных и апельсиновых деревьев.

Тиеп поздоровался, хлопнул Выонга по крепкой спине к шутливо сказал:

— Слушай, Выонг, хорошо в твоем доме, да только пусто. Жены не хватает!

Выонг усмехнулся.

— Верно говоришь, именно жены не хватает.

— Тогда поспеши, пока дел не так много.

— Да, дел немного, даже на свирель время нашлось.

Вдруг он оторвался от своей свирели, разогнулся и грустно взглянул на Тиепа.

— А только жениться мне на ком… Мы, как поссорились в начале лета, так с тех пор и не встречались ни разу.

— Вот тебе на! — удивился Тиеп. — А чего не поделили, из-за чего ссора вышла?

— Делить нам нечего, но поругались всерьез и навсегда!.. Я и не подозревал, что Ай такая отсталая, не захочет быть с нами заодно… Понимаешь, она, как в допотопные времена, приняла участие в сборе денег для церкви, а устроил этот сбор вредитель Нгат.

Тиеп улыбнулся.

— Быстро же ты сдался, а еще солдат! И перевоспитать невесту даже не подумал?

— Поди попробуй, — сердито ответил Выонг. — Она сразу нос задирает — я, мол, свободный человек, и мне самой решать, как к религии относиться.

— Это верно, но только подобные слова означают, что человек плетется в хвосте новой жизни.

— Тут не до шуток! Получается, что дороги у нас с ней разные, вот и все.

Тиеп вспомнил вчерашние жалобы Тхата: «Как я мог думать, что в то время, как наш народ выбрал новый путь, в моей семье произойдет раскол и каждый из нас пойдет своей дорогой». Выонг снова начал сверлить дырочки в бамбуковой трубке, рука его дрогнула, и он испортил свирель.

— Конечно, у каждого своя дорога, — задумчиво сказал Тиеп, — но все-таки если подумать как следует да правильно решить, то и разные дороги могут привести к вашей свадьбе!

Выонг поднял голову, глаза его заблестели.

— Что ты сказал?

Тиеп, как ни в чем не бывало, продолжал:

— Я тебя прошу, поищи Ай, передай, что я хочу поговорить с ней. А что касается этих денег для церковного хора, то, должен тебе сказать, это общая наша беда, а не только твоей Ай. Но что поделаешь: с церковью связаны и родственные отношения наших людей, и наши привычки. А потом — неужели ты думаешь, что Ай участвовала в этом деле по собственной воле?

Выонг вспылил:

— Но ведь она мне сказала слово в слово так, как я тебе передал!

— Горячий ты чересчур, Выонг! В работе это хорошо, а вот с девушками — не очень. С ними надо ласково. Ну ладно, не забудь моей просьбы насчет Ай.

Тиеп ушел, а Выонг отложил в сторону испорченную свирель и предался воспоминаниям. Он и сам не заметил, как исчезла обида, и все его существо вновь наполнилось любовью. Он никогда бы не пошел к Ай первым, но его просил Тиеп, и он пойдет, а придя к ней, извинится, — ведь он любит ее, почему же не может уступить?! И зачем только пришел этот Тиеп и взбудоражил душу?! Выонг чувствовал, как по всему телу его разливается жар, и вместе с этим жаром появился странный страх перед предстоящей встречей.

Солнце, похожее на раскаленную сковородку, клонилось к закату. Ноги, словно бы помимо воли, вынесли Выонга на улицу. Девушка вот-вот должна пройти мимо, направляясь домой. Выонг остановился под деревом с таким видом, словно ему нечего делать, только колени его предательски дрожали.

Солнце быстро уходило за горизонт. Неяркий вечерний свет разливался по долине, и на морском берегу, на макушках деревьев филао переливались красноватые блики. Минуты ожидания казались Выонгу вечностью. Он принялся ходить взад-вперед вдоль ограды, Ай все не шла. Тогда будто что-то подтолкнуло Выонга, он завернул за угол и быстро зашагал к Ай. Над знакомой хижиной с соломенной крышей вился тоненький дымок. Те же хилые узловатые деревья с серыми от пыли листьями торчали в крохотном садике, отделявшем дом от дороги. Выонг никак не мог решиться пройти этот садик и постучать в дом. Он ходил и ходил вдоль ограды, внимательно вглядываясь в окошко. Вот она, Ай! В проеме занавешенного окна Выонг увидел тонкую женскую фигуру. Женщина стояла, наклонившись вперед, и расчесывала только что вымытые волосы. Выонг громко кашлянул. Женщина выпрямилась, отдернула занавеску и выглянула в окно, пытаясь в вечерних сумерках разглядеть пришельца. Выонг ощутил неприятную тяжесть в ногах — это была вовсе не Ай, а ее старшая сестра Нян.