Таякан - [7]
— Видишь, что здесь хотели сделать? — Ричард решил поразить друга смекалкой.
— Поджечь хотели... — спокойно сказал Сесар. — Чтоб нам не досталось. Вот и все. Торопились, не успели проверить, как будет гореть их вилла.
Красным бархатом были обиты и диван, и широкие мягкие кресла в комнате. Миновав круглый, похожий на маленький стадион зал, где у стен стояли гири и тренажеры, штанги и велосипеды, мальчишки вышли к голубому бассейну. После гладких мраморных плит ноги приятно тонули в шелковистом теплом песке. Бассейн отражался в большущем зеркале на стене. Зеркало было прибито под углом, и приятели с трудом узнали себя: вытянутые головы, короткие туловища и почти нет ног.
— Этот полковник, — изрек Сесар, — каждый день видел себя таким уродом?
— Нет, — не упустил случая съязвить Ричард, — зеркало специально для тебя берегли. Придет Сесар в гости и увидит наконец, какой он есть...
У бортика бассейна стояли ажурный, белого цвета столик и плетеные кресла. За бассейном под пластиковым навесом сверкали две похожие на перламутровые морские раковины машины. Ричард не успел и глазом моргнуть, как Сесар плюхнулся за руль одной из них, и машина, как живая, плавно покачивалась еще минут пять. Сесар усердно крутил баранку, имитируя звук мотора, тарахтел губами. Он так увлекся, что не замечал, как ветхая майка на нем мягко расходилась по швам и старым дырам. Босые ноги Сесара едва доставали до широких блестящих педалей. Ричард влюбленно смотрел на друга, а глаза, он сам не мог объяснить это словами, а глаза вдруг предательски защипало. Ему захотелось погладить Сесара как младшего, обиженного братишку по голове, прижать его к себе и сказать что-то очень доброе.
В большой комнате, увешанной портретами бородатых людей в латах, на пианино из красного дерева стоял телефон фирмы «Sony». Пианино Ричард видел только в кино. Таинственный инструмент стоял совсем рядом. Протяни руку — и все...
— Смотри! Это он — полковник! — Сесар говорил чуть слышно.
Ричард вздрогнул, но, перехватив взгляд друга, облегченно вздохнул.
Сесар стоял перед портретом в темной раме. С полотна, сверкая погонами и медалями, на мальчишек смотрел бывший хозяин виллы. Желтое, сухое лицо, тонкие губы, шея стянута тугим воротничком мундира.
Неужели и он играл на пианино? — подумал Ричард. — Начальник зловещей крепости Коётэпе и тот, кто мог сесть за этот красивый инструмент — один человек? Музыка, которую Ричард мог услышать в крике продавцов рефреско и в шагах прохожих, в шелесте глянцевых листьев папайи и гудках машин, не принимала или, как понимал Ричард, не должна была принять главного тюремщика с желтым, сухим лицом.
Ричард осторожно поднял неожиданно тяжелую крышку инструмента и робко опустил пальцы на клавиши. Нестройность раздавшихся звуков обожгла руку. Дешевенькая гитара, которую настраивал Ричарду сначала отец, а потом он сам, откликалась на прикосновение к струнам звуком чистым и певучим...
Несколько клавиш на пианино провалились. Ричард уже смелее тронул их пальцем и в ответ услышал звук, похожий на удар мачете о сухое дерево. Если бы инструмент был живым, например, как пес, Ричард потрепал бы его за ухом и шепнул: «Плохо тебе здесь, убегай!» Он хотел было своей выдумкой поделиться с Сесаром, но передумал. Ножки у инструмента красивые, резные и очень короткие. Не убежит на них инструмент. А значит, нечего мечтать, придумывать и морочить другу голову. Вон он какой серьезный. Впялился в телефон, словно заколдованный индейской ведьмой.
— Сесар, это ты? — начинал подтрунивать Ричард и тут же получил в ответ:
— Нет, это я, Сильвия...
В центре комнаты стояло громадное кресло, покрытое зеленым пледом. Подлокотники изящно выгнуты и обшиты коричневой кожей. Само кресло крепилось на плоском ящике. Сесар хотел было с разбега плюхнуться на этот странный предмет, но Ричард был начеку.
— Теперь моя очередь рисковать, — сказал он как можно серьезнее. — Что, если автомобиль, в который ты полез, был заминирован?
Пока Сесар напряженно обдумывал эту версию, Ричард мягко опустился в кресло и (о, ужас!) почувствовал, как оно отозвалось легким покачиванием. По мимо воли Ричарда кресло подскрипывало. Где-то в его чреве металл терся о металл. Сложный, спрятанный, видимо, в ящике механизм оживлял обшитые кожей подлокотники и мягкий, как трава, плед. Спинка кресла теплела с каждой минутой. От нагревателя, спрятанного где-то внутри кресла, по ногам текли теплые воздушные струи.
— Компа, что это с тобой? — насторожился Сесар. — У тебя такие глаза, будто вокруг нас кружит стая акул. Э... э...
Ричард тряс головой и как пес, отгоняющий мух, клацнул зубами.
— У-у, — собравшись, вытянул он. — Сесар, я понял: полковник здесь отогревался после Коётэпе.
Сандинистов в раскаленные бетонные ямы, а сам в кресло. Ему, наверное, и в жару было холодно — от страха... Понял? Он боялся их...
— Ну и что? — развел руками Сесар. — Вот уж удивил. Конечно, боялся — поэтому и убежал. Как тиканет из города. А мы ему вслед — улю-лю-лю...
— Ты дальше, дальше думай! — перевел Ричард взгляд на картину, с длинным названием «Христофор Колумб, подплывающий на каравелле к берегам Америки». — Помнишь, что говорил падре
1998 год. Россия едва начала подниматься после сокрушительных ударов демократических реформ и наводить порядок в собственном доме. Но контроль за основными финансовыми и экономическими потоками в стране захватили полукриминальные структуры, объединенные в холдинг. Чтобы вернуть эти потоки под контроль государства, возрожденная госбезопасность решается провести уникальную многоходовую операцию с внедрением в руководство холдинга глубоко законспирированного агента под кодовым именем Оса...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.