Таякан

ББК 84Р7

Н 84

Носов В. В.

Н 84 Таякан. — М.: Мол. гвардия, 1991.— 110[2] с.

ISBN 5-235-01591-6

Мальчишка-подросток в окопе, в душном мареве сельвы, карабкающийся над бездной... В моменты социальных катаклизмов: как свидетельствует история, самыми незащищенными оказываются дети. Часто и им приходится платить за тщеславие и амбиции взрослых. Герой повести — юный никарагуанец Ричард Лоза, свято верящий в идеалы революции, зорким мальчишеским взглядом сумел увидеть за красочными плакатами, буйством митингов, цветистостью политических лозунгов драматизм революционных преобразований, жертвы и трагедии простых людей. Приключенческий сюжет повести поможет читателю вместе с героем найти ответы на совсем не детские вопросы: для чего совершается революция? зачем мне дали карабин? кто я на этой земле?

Книга для детей среднего школьного возраста.

ББК 84Р7

© Носов В. В., 1991 г.

ISBN 5-235-01591-6

— ПОЙДЕМ по горному откосу! — крикнул Дуглас. — Удержаться на нем трудно, но так ближе. Ты слышишь меня, юноша?

Ночной ливень, предупредив крупными каплями о своем приближении, набирал силу. Когда путники преодолели первый некрутой подъем, он уже бушевал как опрокинутый на землю океан.

В полной темноте они сошли с тропы и теперь двигались по склону холма. Идти было явно труднее.

— Одну ногу ставь выше, — Дуглас старался перекричать шум ливня, — другую — ниже. И всматривайся, таращь глаза, а то влетишь в расщелину.

Ветки цеплялись за рюкзак и оружие. Ричард шел скособочившись, скользил и падал на колени. В какой-то момент ему показалось, что он и милисиано[1] Дуглас — две натянутые струны, которые издают сейчас предельно высокий звук.

Свою способность улавливать мелодию в сумятице самых обычных звуков Ричард подметил давно. Дома, перебирая пальцами струны, он поражался удивительной способности гитары имитировать звуки моторов и клаксонов, птичьи голоса и стук собственного сердца. Шум ливня, чавканье шагов, тяжелое дыхание и ритм сердца, отдающийся в горле, сливались сейчас в длинное, яростное: дойти, дой-ти. Гитара, привязанная к рюкзаку, мирно спала в двойном целлофановом мешке. Позавидовать ей Ричард не успел. Оступившись, он падал с откоса неуклюже, наверное, даже смешно, переворачиваясь через левое плечо. Настигший его патронный ящик, а быть может, камень ударил по щиколотке. Боль ослепила, отозвалась под лопаткой и вдруг стихла.

«Что это? — Ричард не мог открыть глаза. — Где я?»

Холодная жижа, в которую он ушел с головой, возможно, имела дно. Но оно было где-то глубоко-глубоко... В отчаянии Ричард дернулся наверх и заколотил руками. Тяжелый рюкзак выкручивал плечи и вдавливал его в холодную липкую бездну.

— Дуглас! — глотнув воздуха, успел крикнуть мальчишка и, захлебываясь, проваливался в ужас близкой гибели.

Он не помнил, как поймал петлю брошенной веревки. Но, уцепившись за нее рукой и по-звериному зубами, знал, что нет силы, которая может отнять ее у него.

На твердой земле, лежа у рюкзака, который стянул с него Дуглас, он долго кашлял и отплевывал болотную жижу.

— А где твоя фляжка, эрмано[2]? — Дуглас тер ему виски и небольно шлепал по щекам. — Видимо, твоя фляжка решила не совершать с тобой рискованные кульбиты. Считай, что подарил ее этим замечательным горам...

Ливень, в адрес которого еще недавно Ричард слал самые горячие проклятья, был сейчас теплым и, главное, желанным. Ночь в горах, струи воды, смывающие с лица болотную слизь... Все это счастливы чувствовать только живые...

Ричард робко поднялся с земли и только сейчас обнаружил, что спасительную веревку он по-прежнему сжимает в окостеневшем кулаке.

— А ты, оказывается, умеешь взрослых пугать. Даже меня... — Дуглас дернул за веревку, — давай руку — сам ты кулак не разожмешь...

Ричард слушал неторопливые слова милисиано и (хорошо, что ночью этого никто не видел) беззвучно плакал.

— А теперь пойдем искать ящик, — засуетился Дуглас. — Что-то и гитары не видно...

Гитару они нашли на тропе в том месте, где Ричард оступился. Чудо — оторвался лишь ремешок, закрепленный на грифе. Сквозь целлофан мешка Ричард ощупывал драгоценный инструмент и, стыдясь еще не высохших слез, готов был спеть такое — самое-самое. Жаль, не время. Он представил, как ночью на холме встретил бы вдруг орущего во все горло человека. Капли, как фасоль, сыплются ему в рот, а он знай бьет по струнам. Смешно? Жутко? Непонятно? Наверно, и то, и другое, и третье, потому что никто не знает, что минуту назад этого человека могло не быть.

«Я спасу тебя!» — да, именно так крикнул Дуглас, бросая веревку. Казалось, что кто-то другой, не Ричард, запомнил эти слова и повторял их над ухом.

Ящик, который катился со склона вслед за Ричардом, к счастью, в болото не угодил. Обнаружив его у дерева с обвисшей от дождя кроной, Дуглас обрадованно выпалил:

— Я всегда знал, что ящики, даже пустые, в болото не стремятся. Это развлечение несправедливо отобрали такие, как ты. А теперь, компа, бери это умное сокровище. Но прежде проверим, как мы выглядим...

Очистить карабин от глины и болотной жижи не удалось. Дуглас покрутил оружие в руках и невесело заключил: