Тавматургия - [4]

ПАМИНА. Меня преследует иуда Моностатос! Поэтому приходится бежать куда глаза глядят.

МОНОСТАТОС. И это не секрет: глядят они на прелести Тамино! Вот он стоит — опасный нарушитель! Спокойствия, обрядов и молитв.

ТАМИНО (с мешком на голове). Памина или смерть!

МОНОСТАТОС. Вы слышите?

ЗОРАСТРО. Понятно…

МОНОСТАТОС. Он смерть зовет, чтоб учинить разврат!

ПАМИНА. Я знаю, принц ни в чем не виноват!

МОНОСТАТОС. Естественно! Он сделал вам приятно.

ЗОРАСТРО. Всем замолчать! Немедленно сюда несите эвкалиптовые палки.

МОНОСТАТОС. Сейчас получишь трепку без суда!

ПАПАГЕНО (Памине). По-моему, злодей какой-то жалкий. В нем интуиции, похоже, ни на грош.

ПАМИНА. Умеет зад лизать и тем всегда хорош. И для начальников, и для богов ревнивых.

ЗОРАСТРО (рабам). Держите Моностатоса загривок! И всыпьте ему палок двадцать пять!

МОНОСТАТОС. За что, мой господин?!

ЗОРАСТРО. За похоть и вранье.

МОНОСТАТОС. Недаром я во сне увидел воронье.

ЗОРАСТРО. А лучше сорок пять!

ПАПАГЕНО. Тогда уж пятьдесят. Округло смотрится.

МОНОСТАТОС. Любитель поросят!

ЗОРАСТРО. Не стоит спорить о количестве ударов. Будь их четыреста — вы скажете, что мало. Проявим милосердие к врагу. По пяткам — семьдесят и семь.

МОНОСТАТОС. Я не могу!

ПАПАГЕНО. Хорошее число.

ЗОРАСТРО. Чего же ты не можешь?

МОНОСТАТОС. Боюсь, не выдержит моя сухая кожа.

ЗОРАСТРО. Ты стар, мой друг, и пятки как такыр. Пора задуматься о том, что в лучший мир душа отправится с таким тяжелым грузом.

МОНОСТАТОС. Не рвите сердце мне. Я был как под гипнозом. Стражники уводят несчастного мавра со сцены.

ЗОРАСТРО (Памине). А ты иди к себе и почитай учебник.

ПАМИНА. Диктатор вы и очень злой волшебник!

Памина уходит.

ЗОРАСТРО. Любовь, любовь, иллюзия луны. Влюбленные глупы и все-таки занятны. Им хочется во тьму, обратно, туда, где только ночь и до-ре-ми.

ТАМИНО. Вы извините, у меня вопрос. Как долго мне ходить в метке холщовом?

ПАПАГЕНО. У них такая мода.

ТАМИНО. Ну, еще бы! Но я до этой моды не дорос.

ЗОРАСТРО. И так же не дорос ты до Памины, которая созреет для тебя не раньше, чем дозреют апельсины в моем саду.

ПАПАГЕНО. Послушайте, друзья…

ЗОРАСТРО. Ты лучше помолчи! Болтлив, как попугай, и мелешь языком впустую.

ПАПАГЕНО. Я вижу, справедливость торжествует…

ЗОРАСТРО. А кто сейчас получит нагоняй?

ПАПАГЕНО. Боюсь, что я.

ЗОРАСТРО. Не бойся — точно ты.

ПАПАГЕНО. На апельсинах мы остановились.

ЗОРАСТРО. Чтобы с повинной вы явились…

ТАМИНО. Простите, что?

ЗОРАСТРО. Чтобы с Паминой вы соединились, пройдите, принц, сквозь решето.

ТАМИНО. Пройти сквозь решето, просыпаться, проснуться…

ПАПАГЕНО. И все-таки при этом не прогнуться.

Внезапно свет гаснет. Гром и молнии.

13.

Тамино, Папагено.

ПАПАГЕНО. Ох, тьма кромешная. Возьмитесь за меня, а я возьмусь за вас, и будем пробираться.

ТАМИНО. Вопрос — куда?

ПАПАГЕНО. Куда-нибудь туда. Где есть убежище от Страшного суда.

ТАМИНО. Мой бедный птицелов, бессмысленно скрываться — в лесу среди зверей, в толпе среди людей.

ПАПАГЕНО. Я не могу на месте оставаться!

ТАМИНО (к небу). Ни времени, ни места, Амадей, не существует для твоих созданий.

ПАПАГЕНО. Согласен я, я восхищаюсь вами. Давайте флейту поскорей!

Тамино достает волшебную флейту, но тут появляются Оратор и Жрец с факелами в руках.

ЖРЕЦ.

Если слово — это дело,

если ум живет без тела,

странствуя в ночи,

главное — молчи!

ОРАТОР.

Если мочи нет очнуться,

если бесы правят бал,

если правильней прогнуться,

сохранив свой капитал.

Если всюду стукачи,

главное — молчи!

ЖРЕЦ.

Нет героев на болоте —

хлюпнет, пукнет и пройдет.

Не поем о Ланцелоте,

потому что дождь идет.

ОРАТОР.

Потому что на болоте

тошно нам, как в вертолете.

Хошь молись, а хошь дрочи,

главное — молчи!

ЖРЕЦ.

За терпение и кротость

за характер бархатный

ты узнаешь позу лотос

и Памины тайный космос

обретешь без страха ты.

ОРАТОР.

Только «волки» не кричи,

главное — молчи!

ЖРЕЦ.

И в конце концов за это

в царство мудрости и света

ты войдешь как свой.

И жена твоя Памина

тихо ляжет у камина,

слушая прибой.

ОРАТОР.

Папагено, спутник верный,

для своей летучей спермы

обретет сосуд.

Долго небу стыть в алмазах,

но к единственному глазу

слезы потекут.

ЖРЕЦ.

Записался в палачи?

Главное — молчи!

14.

Зорастро и жрецы.

ЗОРАСТРО.

В священном пальмовом лесу,

где олеандр щекочет ноздри

в моем чувствительном носу

и на часах полковник гордый

вновь поклонился колесу.

Весь мир подобен колесу:

что было прежде, то и будет.

За милосердие не судят.

В ночном, таинственном лесу

блуждают наши неофиты.

Жрецы и слуги Афродиты,

спросите, для чего пасу

я частную судьбу Тамино,

и я отвечу: половина

уже ложится на алтарь,

уже спешит жених желанный

своей животворящей манной

покрыть космический словарь.

Царица Ночи — разрушитель

всего, что строилось в веках.

На этих рыночных весах

лежат и глина, и строитель.

Кто укрепит вселенной храм,

когда нам угрожает хам?

Кто исцелит Царицу Зла

от паранойи вымысла?

Мы уповаем на Тамино,

его волшебный инструмент.

Когда раскроется Памина

и как не упустить момент,

подскажет наша пантомима.

ЖРЕЦ. Подскажет ваша пантомима?

ЗОРАСТРО. Я подготовил документ.

Появляются Три дамы в черных платьях — посланницы Царицы Ночи.

15.

ПЕРВАЯ ДАМА. Зорастро и жрецы склоняются над планом.

ВТОРАЯ ДАМА. А мы пока интригой и обманом…