Тартак - [18]
Когда снаружи посветлело — наверно, солнце перешло на берег,— Боганчик вспомнил, что бой был долгий и тапки шли долго, и, видно, прошло их через реку много.
В доте тоже стало светло, и он увидел, приникнув к бойнице, на той стороне, за рекой, высокий зеленый берег. От солнца еще больше побелело, стало белым, как мел, шоссе; за ним на поле виднелось жито.
Он вспомнил приказ капитана: «От пулемета не отходить, ждать команды...»
Было тихо и оттого тягостно. Не несли еду и воду. Пахло пороховой гарью; звенели гильзы, падали из-под пулемета на пол. Сбоку, за Красным, слышны были глухие взрывы, будто там что-то толкли в ступе — должно быть, на Бегомльском шоссе. С той стороны, откуда шли танки, появились самолеты. Казалось, это ноют под потолком комары. Комаров в доте много: они чуяли людей и залетали в бойницу. Сейчас они нагоняли сон, и Боганчик, положив голову на руки, долго тер пальцами глаза,чтоб не слипались.
После полудня снова пошли танки. Они уже не показывались на шоссе, шли опушкой леса, правее: обходили мост.
И вновь задрожали стены: била «сорокапятка».
Боганчик опять приник к отверстию в щитке. Дрожали пальцы, они, казалось, никак не могли найти шершавую гашетку. Но справа тускло блестела лента и ползла, подскакивая, к щитку. Когда он отпускал пальцы и поправлял ленту, было слышно, как звенят, сыплются из-под пулемета под ноги гильзы и лязгают гусеницы за рекой на шоссе — совсем близко. И тогда он снова прилипал к скользкому железу.
Когда по шоссе пошли грузовые машины, он уже не стрелял — не было воды.
Потом снаружи в бойницу посыпался гравий, близко разорвался снаряд. Немцы из-за реки стали бить по доту.
Выскочив из дота, Боганчик ощутил, что ветер дует вдоль берега, прямо в лицо. Холодный и колючий на закате солнца, он сухо шуршал в траве; дальше, на реке, где была протока, он стонал и свистел в высокой осоке и ситнике. Горький от дыма, сырой от ила, растертого на переправе, где прошли немецкие танки, ветер бил в лицо, и трудно было понять, откуда несет гарью — может, из Красного, где, видно было, горели склады.
Боганчик бежал по берегу навстречу ветру и, когда поворачивал голову, чувствовал, что на нем нет пилотки: видать, сорвало. Он ощупал себя и нашел пилотку сбоку под ремнем, но тут его вдруг охватила тревога— и теперь он с трудом переставлял ноги в глубоком песке.
— Сто-ой!.. Застрелю!..— услышал он, и ему показалось, что кричат вовсе не ему, а где-то далеко, хотя понял, что кричали позади и ветер относил голос в сторону. Еще показалось ему, что кричит вовсе не капитан: тот был тихий. Даже когда по доту с шоссе били немцы, капитан, ввалившийся в дверь с забинтованной рукой на перевязи, не кричал. Сказал только, положив здоровую руку Боганчику на плечо: «Подготовиться к круговой обороне».
Танки теперь шли сзади: из Красного по выгону. Ползли, отходя один от другого, покачивались и водили стволами вниз-вверх. Широкие, плоские. Сразу три. Ползли прямо на дот.
Когда Боганчик был уже в лощине, сверху ударила «сорокапятка»— громко, чисто, не так глухо, как слышалось в доте, под землей. Ее, наверно, выкатили наверх, успели. По реке над водой покатилось эхо и ушло далеко за лес, где заходило солнце.
— Стой!.. — кричал теперь где-то в стороне капитан, и трещал пулемет.
Боганчик подумал, что стреляют по нему; над головой визжали пули; потом увидел, как они, будто искры, летели над дотом, за реку, в лес: кучками, словно их кто сыпал из горсти.
«Немцы бьют...— подумал он тогда.— Из танков...»
Из лощины танков уже не было видно, не видно было и дота; торчал только на выгоне горбатый курган. Когда Боганчик спрятался за насыпью у моста — мост, как пошли танки, взорвали саперы,— не стало видно и кургана.
За мостом, по ту сторону реки, начиналось поле, и ветер бил теперь в грудь, трудно было дышать — казалось, ртом пойдет кровь. Боганчик знал, что бежит назад, в Красное: от моста река повернула в сторону.
«На тот берег...» — стукнуло ему в голову, и он испугался: плавать он не умел и бежал по берегу в Красное, где был брод и где прошли немецкие танки.
Позади, за насыпью, били из пушек и грохотали пулеметы.
Он видел, что в Красном горят дома, без дыма, точно спички. Ветер сносил пламя на болото, где ревели танки, стлал его по самой земле.
Боганчик, прыгнув в реку, увидел еще, как возле канавы, на выгоне, горел высокий, вставший дыбом танк. От него шел дым — черный, как деготь...
Когда стемнело, за рекой во все небо поднялось зарево: горело Красное. Уже сидя на опушке леса, Боганчик долго смотрел на зарево: видел, как оно дрожало, вытягивалось в длинные кровавые полосы, поднималось высоко в небо и снова опадало — будто кипело. Еще недавно там были слышны взрывы.
Боганчика вдруг потянуло назад, захотелось вернуться — встать и побежать к реке. Но он вспомнил, как кричал капитан, и знал, чем все это кончится; и некуда было возвращаться — танки дошли до берега.
Его начал пробирать холод.
Не зная, где брод, он чуть не утонул в реке. К телу прилипла мокрая и твердая, будто выдубленная гимнастерка. Когда он сел на кочку, стало тепло. Ноги, казалось, лежали в чем-то липком и скользком, будто в грязи.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».