Тарих-и Салими - [31]

Короче говоря, мутавалли приказал своему слуге: «Принеси сладкого горячего чаю!» И еще мутавалли /105/ велел: «Приготовь им горячую пищу и подай с перцем, чтобы на них не подействовала повальная болезнь. Мы остались там, пили горячий чай, ели наперченную шурпу. Потом приказал [мутавалли слуге]: «Отведи их в ту худжру» и, обратившись к нам, сказал: «Вы закройтесь в худжре, там же читайте и пополуденную молитву, поспите и как только услышите призыв к предвечернему намазу, выходите из худжры для поклонения». Итак, мы там отдохнули и вышли во время предвечернего намаза, совершили омовение, читали молитву и так провели вечер. В среду рано утром мы выехали оттуда. Горячий ветер ударял в лицо словно пламя и /110б/ обжигал. Мы были одеты легко в свои белые одежды. С большими трудностями доехали мы до деревни Лукман, затем — до благородной Бухары. В те дни, среду, четверг и пятницу повальная болезнь достигла такой степени, что даже не хватало обмывающих покойников, некому было уносить на кладбище трупы. В субботу Мулла 'Абдалхамид Махдум Намангани [Бухарский] кази-калан скончался. Люди стали говорить, что умерла большая особа, поэтому повальная болезнь теперь прекратится. И верно, день ото дня [смертность] уменьшалась, а через месяц совсем прекратилась.

Итак, пять лет я правил вилайатом, в течение этого времени, по воле Аллаха, случилось со мной несколько несчастий. Во-первых, старшая жена моя, которая была дочерью моей тети по матери, скончалась. От покойной остались одна дочь и двое мальчиков. И дочь при разрешении от бремени умерла. Ее ребенок тоже умер. По им обеим читая похоронную молитву, я перевез их тела из вилайата Яккабаг в благородную Бухару. Похоронил их на кладбище святого Имама Абу Хафз Кабира, да помилует его Аллах. За тот период в [Яккабагском] вилайате мой сын от ташкентской жены Хайдаркул-бек в возрасте семи лет захворал и умер. Его [тело] я тоже /106/ перевез в благородную Бухару и похоронил на упомянутом кладбище. Так, к одному горю прибавлялось другое. Кроме того, /111а/ были у меня племянники, [дети сестры], по имени Аманулла-ходжа и Абдулла-ходжа. Первый заболел золотухой, другой водянкой и оба скончались. Несколько человек из моих слуг тоже пришлось проводить на тот свет.

Короче говоря, пробыв в Яккабаге более пяти лет, я вернулся [в Бухару]. В 1313 г. х. [1897 г.], в году свиньи, меня назначили правителем Нуратинского вилайата, вместе с тем произвели меня в чин амарат-панах бия. Вместе с членами семьи я поехал в упомянутый вилайат и занялся молением [богу], прося продлить жизнь и увеличить богатства моего государя. После того, как меня назначили [правителем] этой местности, в том же году родился свет моих очей Азимкул-бек, мирахур. Да дарует ему всевышний бог долгую жизнь, [счастливое] будущее и богатство.

Да не останется скрытым, что в упомянутом году зима была такой суровой, что в пустыне не осталось ни одного верблюда, ни овец, ни коз, ни лошадей, ни рогатых животных — все погибли [от мороза]. Погибли даже дикие животные, такие как волки, шакалы, барсы и газели. В горах и пустынях никого из птиц, хищных и домашних животных не осталось. По этому поводу было составлено пятистишье, которое приведено ниже. Два года подряд саранча съедала и уничтожала урожаи от посевов. Несмотря на то, что Нуратинский вилайат место святое благодаря благословенного [свыше] источника жители его все бедны. Большая часть их ремесленники и молельщики.

В городе Нур-Ата имеется двадцать четыре мечети. /111б/ Они всегда полны людей. В каждой мечети существует школа. [В Нуратинском вилайате] много грамотных людей, женщин и мужчин. А жаждущих знаний еще больше, но учителей [лишь] несколько [человек]. /107/

Нуратинский вилайат является [вилайатом], благоустроенным [Александром] Зулькарнайном, который прибыл туда ради того, чтобы воевать с неверными. Он простоял там два года и благоустроил упомянутый вилайат. У него были 360 знаменитых военачальников [Искандар] велел им построить 360 каризов 188[297] и по ним провел воду, потому что вилайат [Нур-Ата] не имеет ни рек, ни ручьев и был вилайатом богарным. С течением времени упомянутые каризы пришли в негодность или загрязнились и в настоящее время из этих каризов остались лишь сорок или пятьдесят. Водой этих [каризов] торгуют. Каризы увеличивают урожай пшеницы. Кроме зерновых, [население Нур-Аты] стало выращивать и другие виды растений. Особенно дыни и арбузы, выращенные на воде каризов Нур-Аты, бывают прекрасными, крупными и сладкими. По причине поразительно крупных размеров его дынь и арбузов их вывозят в разные места. Нур-Ата состоит из восьми-девяти амлаков. Большая часть их является богарной. Каждый амлак имеет свой родник. Его водой торгуют. В самом городе Нур-Ата тоже существует благословенный родник, для восхваления которого нет слов. В расположенный на стороне киблы вилайата вода входит в благословенный кариз в количестве около половины или четверти санга 189[298] и с другого конца выходит и течет, разделяясь на четыре большие ручья 190[299] /112а/, все они [текут] полноводные. Удивительно то, что вода, впадающая в кариз, не превышает полсанга, а вода, вытекающая из кариза течет четырьмя полноводными ручьями в количестве до двух сангов. Текущая на четыре стороны по четырем ручьям воду берут по другой цене на земли всех [мест] вилайата согласно справедливо составленной купчей. В вилайате Нур-Ата [сама] земля не имеет ценности. Упомянутую воду получают по составленному документу /108/ таким способом, что землю, орошаемую в течение часа, здесь называют одним кара