Тарих-и Салими - [25]
Короче говоря, пробыв в Петербурге 62 дня, мы осмотрели предприятия, производящие пушки и ружья, монетный двор, где выпускались золотые и [серебрянные] монеты, бумажные деньги, фабрики, производящие парчу, камку, искусно сделанные фаранги 133[242] и ситцы, [торговые] ряды, ювелирные магазины и часовые мастерские. По вечерам ходили в театры. Каждой [просмотренной] пьесе были рады, за что благословляли своего падишаха. В гостинице на Малой Морской [улице] каждому из нас был выделен особый двухкомнатный номер, где мы отдыхали со всеми удобствами...
Через шестьдесят два дня нам разрешили уехать. Сопровождающий приезжал с подарками от императора. В частности, покорному слуге — большие золотые часы, один бриллиантовый перстень, один /98б/ шестизарядный револьвер, орден Станислава второй степени, один /87/ чекмень суконный и с галуном. Через два дня мы поехали на вокзал. Генералы и несколько человек из чиновников проводили нас до железнодорожного вокзала. Мы разместились в вагонах и попрощались...
Поезд двинулся, но я до самого приезда в Казанскую область не смог удержать себя от слез. И это все из-за расставания с луноподобной красавицей. В Казани [мы простояли] четырнадцать дней. Оттуда на пароходе по реке Волге, любуясь берегами, мы прибыли в Москву. Здесь мы находились пять дней, /99б/ знакомились с неописуемыми достопримечательностями этой области. Оттуда приехали в Самарскую область, затем — в вилайат Джиззах. На неделю остановились в доме Назарова, который [от Кагана] до Бухары провел телеграф. Я тогда вместе с ним руководил работами по проведению телеграфа. На почтовой арбе мы приехали в Ташкент, затем в Бухару. В чарбаге Ширбудун, в царском дворце мы явились к его величеству [эмиру]. Будучи возвеличены султанскими милостями, мы находились среди слуг высочайшего двора. Несколько раз я в качестве посла ездил в Ташкент и Самарканд.
В 1306 г. х. [1889 г.] я удостоился должности начальника ночной стражи 134[243] города благородной Бухары. Целыми сутками я занимался делами охраны города. Ночами посещал [усыпальницы] святых людей и благословлял государя, его сыновей, братьев и друзей. Начальником ночной стражи я служил пять лет. В этой должности я завоевал доброе имя. Между тем, благодаря милости Аллаха и величия счастливого царствования великого господина, в квартале Масжид-и-Баланд я построил медресе из жженого кирпича, состоящую из 13 келий и передал в вакф. [Кроме того] сделал законным вакфом 135[244] значительную часть своих обрабатываемых земель и озер, поросших камышом. /88/ Высочайший господин [эмир] упомянутую вакфную грамоту украсил благословенной печатью. Кроме того, я для мечетей выделил несколько [экземпляров] книг Салават-и Мас'уди /100а/ и Сиййар-и шариф. Купил лавки в каждом торговом ряду, как-то: в ряду жестянщиков, ряду Джуйбар, бакалейщиков и на Чарсу, и [тоже] отдал в вакф 136[245]. Общеизвестно то, что я покупал книги и отдавал учащимся [в медресе] для чтения. За воротами Имам, рядом с благословенной мечетью его светлости Имама благодетеля, Абу Хафс Кабира 137[246], да будет ему милость Аллаха, я построил дом для слепых. В то время, когда пишущий эти строки был начальником ночной стражи, его величество господин эмир Саййид Абдулахад-хан, чье место в раю, собирался совершить путешествие в Петербург. Вазарат-панах Астанакул кошбеги, сын Мухаммад Шарифбия 138[247] диванбеги, были закатчием 139[248], [проживая] в Хаули-йи пойон 140[249].
Однажды вечером, после вечернего намаза, [кошбеги] согласно приказа высочайшего господина позвал меня и сказал: «Его величество отправляется в путешествие в Петербург. Для охраны благородной Бухары выделены три отряда регулярных войск. Им приказано нести охрану в трех местах города и следить за окраинами города и воротами. Его величество поручили мне, чтобы об этом мероприятии я поставил в известность начальника ночной стражи». Я в ответ сказал: «Вы довели до меня высочайшую милость. А мою просьбу к ним вы передали или нет?» Вазарат-панах ответил: «Если высочайшая милость намерена что-либо предпринять, что вы могли бы сделать?» Я сказал: «Скажите от моего имени его величеству, что если для охраны [города] оставляют три регулярных отряда, служба ночной стражи приостановится до их возвращения из благословенного путешествия. Все десятники 141[250] и ночные патрули 142[251] /89/ /100б/ будут отдыхать и благословлять его величество». От этих моих, богомольца, слов вазарат-панах разгневался и ответил: «Куда вы хотите девать пять-шесть ночных патрулей, азартных игроков?» Я ответил: «Вы знаете об азартных играх ночных патрулей? Они, кроме читаемого пятикратного намаза, других занятий [не знают]. Однако я не намерен поручать обязанности каждого ночного патруля сотне сарбазов
