Тарих-и Салими - [24]

/ и поехали в Ташкент. Здесь мы пробыли неделю. Ташкентский губернатор отправил вместе с нами своего переводчика, одного казаха по имени Исфандийар и главного проводника. Тогда стояла очень холодная погода. Выехав из Ташкента, мы направились в Оренбург. Проехав через Чимкент, Ак-мечеть, Казакли 126[235], Кармакчи, Кяты, мы за неделю достигли Йаманкалы. Остановились в доме младшего брата Назарова и отдохнули три дня. Для нас он устроил блестящие банкеты. Все услуги оказывали его дочери, красивые и сладкоречивые. Через три дня, попрощавшись, мы выехали оттуда и за сутки достигли Оренбурга. Устроились в приготовленном для нас губернатором Оренбурга доме Назарова. Перед [нашим приездом] сам Назаров вместе с женой уехал в Москву. Во главе всех дел он оставил своего младшего брата Ивана. Но все расходные и приходные дела были в руках одной дочери [Назарова], луноликой, фееподобной, с красивыми манерами. Стихи:

По свойству красоты научились у феи.

От ее красоты озарены девять тарелок. Она была в совершенстве красивой. Очаровательному ее младшему брату было лет четырнадцать-пятнадцать. Сама она, фееподобная, была семнадцати лет. В доме [Назарова] мы жили десять дней. За это время его луноликая дочь ни на минуту не переставала ухаживать за нами. Каждый раз она по нашему вкусу приносила различные обеды /91а/ и сладкие фрукты и до полуночи, находясь при нас, напевала ласковые песни и проявляла /84/ обязательность. Все мы, очарованные той розоликой и стройной [девушкой], десять дней не сочли даже за десять часов.

Итак, через десять дней, с тысячами досад, мы выехали из Оренбурга, сев на поезд и через Самарскую губернию доехали до Москвы, а оттуда прибыли в Петербург. Император из уважения своего к Бухарскому падишаху послал к нам [навстречу кое-кого] из высших чиновников. Построили [караул] из солдат и с большими почестями привели нас в гостиницу «Гранд Отель» на Малой Морской [улице], и оказали нам большие любезности. Через два дня мы, взяв с собой подарки от государства благородной Бухары и высочайшее письмо эмира, направились во дворец императора [Николая] Александровича. Повидавшись с ним, мы представили ему подарки. Император и наследник престола в течение часа осматривали бухарские подарки и остались довольны любезностью [нашего] высочайшего господина. За каждым из нас ухаживали и [император] нас обласкал и наградил орденами Станислава 127[236], бриллиантовыми перстнями, золотыми часами и чекменями с золотыми позументами, отчего мы довольные вернулись на свои места. Благодаря ласковому отношению императора, мы осмотрели и прогуливались в парках Петергофа, Гатчины, Царского Села, [осмотрели крепость] Кронштадт, огромный город на море. В Петербурге мы находились шестьдесят два дня. Каждый день осматривали достопримечательности города, а по вечерам /91б/ развлекались в театрах и на гуляниях. В библиотеке [Петербурга] видели Коран, автограф его святейшества Усмана 128[237], да будет доволен им Аллах, и удостоились читать его. В других областях России имелись мусульманские мечети. А в Петербурге подобной мечети не было. Здешние мусульмане нанимали помещение и читали там /85/ пятикратные и пятничные молитвы. Его величество Саййид эмир Абдулахад-хан за время своего правления четыре раза ездил в Петербург и имел с императором Николаем Александровичем дружественные связи. В Петербурге он построил прекрасную мечеть, такой высокой мечети не было ни при каких царях. В честь справедливого царя, по обычаю дружбы [эмир] построил в Петербурге такую мечеть, что она удивила весь мир. Кроме того, в величественной Мекке и священной Медине, их обеих сотворил бог, он преклоняясь и почитая их, возвел высочайшие дома для странников на пользу дела паломничества. Для жителей этих двух священных городов он выделил тридцать чтецов Корана и тридцать проповедников ради господа Аллаха и в знак благодарности его светлости великодушному посланнику [Аллаха — Мухаммеду], да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир. На их содержание и на расходы домов для паломников от имени благородной Бухары он построил торговое здание и другие строения. Доходы с них предоставлялись в пользу обеих городов, ибо они творение бога. Никто из прежних государей не совершал подобных дел, но нашему щедрому, справедливому государю /92а/ это довелось сделать. В районе Бахчисарая он взял [в аренду] богатый чарбаг. Каждое лето он ездил туда и, отдохнув три месяца, опять возвращался на престол своего владычества. Большую часть своей жизни он провел в Кермине, в юношеские годы он жил здесь 14 лет. Там у него были три прекрасных раеподобных чарбага. За время своего двадцатишестилетнего царствования этот владыка, повелитель народов эмир Саййид Абдулахад-хан держал под своей властью все богохранимые вилайаты Маверауннахра: от благородной Бухары до Дарваза и Каратегина и со стороны киблы до вилайата Кабаклы под Ургенчем, от Карши до Шахрисабза и Китаба. Все вилайаты находились в /86/ спокойствии. Извне никаких набегов не было. Благодаря этому могущественному царствованию, вилайаты благоустраивались и развивалась торговля. Сам [эмир], собрав большое количество каракулевых смушек и хлопка, отправлял их в разные области России, а из тех областей, в свою очередь, ввозил [нужные] товары. Расходы на себя и на шахские подарки [эмир Абдалахад] производил из прибылей от торгового дела; поземельный налог