Тантра - [9]

Есть вероятность того, что тантрическая концепция кундалини, спиральной энергии, собранной в кольца, существовала и в ведийские времена. В одном из гимнов Ригведы (10.136.7) можно обнаружить термин «кунамнама», обозначающий «ту, которая сильно скручена». Некоторые ученые склонны рассматривать это как скрытую ссылку на кундалини-шак- ти, или силу змеи, которую некоторые тантрические школы именуют кубджика («закрученная»).

Однако вернемся к историческому обзору. По мере того как ведийские ритуалы усложнялись, пояснения к ним также становились чрезвычайно сложными для понимания. Задолго до этого брамины признали необходимость написания пояснительных текстов, ставших известными как «брахманы». Самые ранние их них были написаны непосредственно перед природным катаклизмом, о котором шла речь выше. Само название этих текстов говорит о том, что они были созданы для браминов (или брахманов) и их учеников, которым следовало знать правильную последовательность отправления ведийских ритуалов, иметь представление о стоящих за ними космологических и теологических понятиях.

Рассматривая тантрические элементы брахман, можно обнаружить, что сексуальный союз трактуется как форма жертвоприношения, перекидывающая мост к тантрической майтхуне. Пронизывающий брахманы сексуальный символизм можно обнаружить и в Ведах. Более того, биджа-мантры (мантры семени) впервые появляются в брахманах, где они ассоциируются с конкретными божествами. Например, в «Шата-патха-брахмане» мантра солнечного божества Сурьи звучит как «ом гхрини су- рья намах» или «Ом. Гхрини. Слава Сурье». Звучание биджа-мантры «гхрини» объясняется легендой. Однажды Вишну прислонил голову к своему луку. Муравьи перегрызли тетиву, и резко разогнувшийся лук отрубил Вишну голову. Упавшая голова издала звук «гхрин» и превратилась в солнце (подробнее о биджа-мантрах будет рассказано в двенадцатой главе). Другим свидетельством преемственности между ведийским и тантрическим наследием является упоминание (впервые появляющееся в айтарейя- брахмане) о том, что во время ритуального жертвоприношения все участники возводились в ранг брамина. Некоторые тантры еще более демократичны и отрицают кастовые различия вне контекста, связанного с описанием ритуалов. Несомненно, такого рода «вольнодумство» является одной из неотъемлемых черт тантризма.

Вслед за брахманами были написаны араньяки (руководства для лесных отшельников) и упаниша- ды (гностические тексты для мистиков). Последние позволяют производить дальнейшие сопоставления с тантрами. Ранние упанишады дают представление о потоках тонкой жизненной энергии (праны и вайю), психоэнергетических завихрениях (чакрах) и каналах, по которым протекает энергия (нади). Эти понятия находят свое отражение и в тантре. Впрочем, сами концепции нельзя назвать новыми, так как уже в Атхарваведе упоминаются различные потоки жизненной энергии (15.15.2—9) и восемь «колес» (чакр) твердыни (то есть тела) богов (10.2.31).

Ранние упанишады продолжают развивать сексуальный символизм предыдущей эпохи. Так, в «Чандогья-упанишаде» (2.1.13.1—2) утверждается магическая аналогия между различными частями ведийского заклинания (саман) и разными фазами полового акта. Все это вызывает ассоциации с ритуалом майтхуна, практикуемым тантрическими школами левой руки и Каула. В тесте встречается и само слова «митхуна», обозначающее половой акт. В этом же тексте фраза «вама-дэвья», относящаяся к конкретному типу заклинаний, напоминает тантрический термин «вама», обозначающий «женщину» и «левую руку».

В «Брихад-араньяка-упанишаде» (6.4.3) проводится сопоставление между частями женского тела и культовыми атрибутами:

«Ее гениталии — это жертвенный алтарь; ее волосы — это жертвенное подношение из трав; ее кожа — это пресс сомы; ее губы — вместилище жертвенного огня. Воистину благословен тот, кто совершает вад- жапею [жертвенное возлияние], равно как и тот, кто, осознавая это, совершает соитие. Он получает от женщины ее блага. Но тот, кто совершает соитие, не ведая этого, — отдает женщинам свои блага».

Далее в «Брихад-араньяка-упанишаде» говорится о том, что, как только мужчина войдет в женщину, он должен прижать свои губы к ее іубам и, проникнув в ее лоно, произнести следующее заклинание:

«Ты, который возникает в каждой части моего тела, зарождается в сердце и является сущностью всех моих членов! Сделай так, чтобы она стала частью меня самого, безвольная, как пронзенная отравленной стрелой!»

Эта древняя упанишада также описывает последовательность ритуальных действий после семяизвержения: «Он должен взять это безымянным и большим пальцами и растереть на груди [область сердечной чакры] или на межбровье [область так называемого «третьего глаза»]». Это предписание, следуя которому мужчина восстанавливает свою энергию, полностью соответствует тантрическим рекомендациям. Неудивительно, что ортодоксальные переводчики просто пропускали этот абзац![19]

Несмотря на явное сходство ведийской и тантрической традиций, тантра является вполне самостоятельным учением, распространившимся в Индии наряду с ведийским духовным и культурным наследием. Взаимопроникновение двух традиций многообразно и продолжается по сей день. При этом приверженцы ортодоксальных взглядов на интерпретацию Вед до сих пор рассматривают тантру как еретическое учение. Нередко тантру называют словом «настика», где «на» означает «не», «асти» — «есть», а суффикс «ка» — «ортодоксальный». Таким образом они пытаются заявить, что тантрическое учение не отражает истины, заключенной в Ведах. Как мы уже убедились, все не так просто, и именно поэтому некоторые поздние тантры пытаются навести мосты между своим учением и ведийским наследием браминов.