Танго с манекеном - [6]

Шрифт
Интервал

Нет, вначале перекусить…

Идти до Карлтона было недалеко, но неудобно – сумка с выставочными документами, кем-то навязанными буклетами и презентационными компакт-дисками, которые не удалось сразу сгрузить Фабрису, постоянно сползала с плеча, а поправлять ее было крайне затруднительно – обе руки были заняты результатами «глубокого погружения». Пришлось снять сумку с плеча и переложить в руку.

Заправский провинциал в мятом костюме, с выпученными от счастья глазами, дорвавшийся до каннских бутиков…

Хотя никому до этого нет дела. Так, или почти так, выглядит на этой улице каждый, можно расслабиться. Правда, встретить кого-нибудь из знакомых в таком виде не хотелось бы.

Когда-то он, не скрывая любопытства, отправился с одной раскованной дамой в свинг-клуб, а накануне, как бы между прочим, поинтересовался у приятеля, который был любителем подобных мест, не пугает ли того возможность встретить внутри кого-нибудь из знакомых. «Ничего страшного. Он ведь боится огласки не меньше, так что никто больше об этом не узнает».

Нужно только все же забросить все это в номер, а потом уже спуститься к комиссару Мегрэ…

Вдруг что-то случилось. На долю секунды со стороны проезжей части пахнуло неосознанной тревогой, кто-то сильно рванул его за руку, он с трудом сохранил равновесие, пакет с оторванной ручкой оказался на мостовой, надсадно взревел, удаляясь, двигатель, а в нескольких метрах какая-то женщина закричала неприятным визгливым голосом:

– Украли! Держите того, на мотоцикле!

Потрясение было настолько внезапным, что в первые секунды он даже не понял, что произошло. Сумки с документами в руке больше не было, а по улице, лавируя между едва продвигающимися машинами, быстро удалялся парень на скутере.

Он рванулся за ним, но почти сразу понял, что это бесполезно и, остановившись, увидел, как скутер, заложив резкий вираж, скрылся в переулке.

Женщина продолжала причитать, вокруг собирались встревоженные любители чужих неприятностей, а он лихорадочно соображал, что было в сумке… Да ничего не было, кроме дурацких буклетов, от которых было сложнее отказаться, чем взять. Бумажник в кармане, компьютер в номере… Ключи от машины – и те в гостинице, у портье… Черт. Телефон… В примерочной, чтобы не потерять его, он переложил его из кармана брюк в сумку. Там все контакты. И на него звонят. Карточку можно восстановить, но не во Франции же… Сходил на шоппинг, чтоб его…

Вокруг становилось тесно, кто-то, на правах очевидца, уже делился своей версией событий с теми, кто только что подошел, кто-то выражал недоумение, почему до сих пор нет полиции. А вот полиция, пожалуй, ни к чему… Раньше полиции здесь будут папарацци. Сперли телефон, все равно найдут вряд ли, а шуму будет… Воображение услужливо продемонстрировало картинку газетной полосы с крупным заголовком «Разбойное нападение на Грега Гарбера». Его передернуло.

– Месье, мадам, ничего страшного. Сумка была пустой, а все важное здесь, – он быстро подобрал валявшиеся пакеты с покупками и демонстративно потряс ими в воздухе. – Я сам сообщу в полицию, спасибо всем, – и, не задерживаясь, шагнул прямо в окружавшую его толпу.

Она расступилась.

Отличная все же страна Франция. Все готовы принять участие в обсуждении твоих проблем, но действий никто производить, конечно, не будет. Брать на себя ответственность, догонять – это вам не дикий запад.

Так… Кажется, бывают исключения.

Его нагнал и пошел рядом с той же скоростью смуглый мужчина с точеным латиноамериканским профилем. На груди у него болтался фотоаппарат с длиннофокусным объективом. Ой, не уйти в Каннах от журналистов…

– Вам не мешает, что я иду рядом? – не сбавляя шага, мужчина, повернув голову, спокойно смотрел на Грега.

Неожиданное начало интервью, молодец.

– Хорошо уже, что не едите рядом на скутере.

– Я был в нескольких метрах. Фотографировал витрины… И, кажется, успел снять этого парня. Может быть, это поможет…

Он шел пружинисто и легко, несмотря на скорость, и говорил совершенно спокойно. Журналисты, как правило, так себя не ведут. И фотография парня на скутере, действительно, может оказаться кстати.

– Спасибо. Если есть несколько минут, давайте зайдем ко мне в отель. Это рядом.

– Хорошо. Я Чучо. Фотограф.

– Грег. Пострадавший, – он на ходу переложил пакет в другую руку и пожал протянутую ему узкую крепкую ладонь.

Везет же сегодня на приключения… И вот ведь странно как – дважды в день обворовали, а меланхолии как не бывало. Даже почти весело. Хотя, конечно, колотит малость…

Он вошел в фойе «Карлтона» и, несмотря на то, что здесь было гораздо больше возможностей встретить знакомых, не думая уже о том, как выглядит с бумажными пакетами в руках, сразу же подошел к консьержу. Рядом, как тень, следовал молчаливый индеец со своей длиннофокусной пушкой. Ковбой Мальборо и вождь Зоркий Глаз вступили на тропу войны…

– Я Гарбер. Меня должен ждать детектив. Мегрэ или как там его фамилия…

– Да, месье Гарбер. Месье Дюпон ждет вас в баре Знаменитостей. Я провожу вас.

– ОК, место правильное. Спасибо.

Зажигалки от Дюпона покупают недавно взятые на работу менеджеры, чтобы пускать пыль в глаза наивным созданиям. Рангом выше от Дюпона уже не зажигалки, а целые живые детективы…


Еще от автора Алекс Форэн
+ тот, кто считает

Дважды два – четыре плюс тот, кто считает...


Уместны были бы привидения...

В связи со своим десятилетием компания Mr Gamer публикует десять из осуществленных за это время историй.Перед вами – одна из них. Места, события, люди – все настоящее. Изменены только имена главных героев.


Рекомендуем почитать
Женщина, не склонная к авантюрам

Наталия Хабарова — родилась в г. Караганде (Казахстан). После окончания Уральского госуниверситета работала в газете «На смену», затем в Свердловской государственной телерадиокомпании — в настоящее время шеф-редактор службы информации радио. Рассказ «Женщина, не склонная к авантюрам» — ее дебют в художественной прозе.


Колдун

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Избранное

В книгу включены избранные повести и рассказы современного румынского прозаика, опубликованные за последние тридцать лет: «Белый дождь», «Оборотень», «Повозка с яблоками», «Скорбно Анастасия шла», «Моря под пустынями» и др. Писатель рассказывает об отдельных человеческих судьбах, в которых отразились переломные моменты в жизни Румынии: конец второй мировой войны, выход из гитлеровской коалиции, становление нового социального строя.


Человек из тридцать девятого

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Солнце сквозь пальцы

Шестнадцатилетнего Дарио считают трудным подростком. У него не ладятся отношения с матерью, а в школе учительница открыто называет его «уродом». В наказание за мелкое хулиганство юношу отправляют на социальную работу: теперь он должен помогать Энди, который испытывает трудности с речью и передвижением. Дарио практически с самого начала видит в своем подопечном обычного мальчишку и прекрасно понимает его мысли и чувства, которые не так уж отличаются от его собственных. И чтобы в них разобраться, Дарио увозит Энди к морю.


Мастерская дьявола

«Мастерская дьявола» — гротескная фантасмагория, черный юмор на грани возможного. Жители чешского Терезина, где во время Второй мировой войны находился фашистский концлагерь, превращают его в музей Холокоста, чтобы сохранить память о замученных здесь людях и возродить свой заброшенный город. Однако благородная идея незаметно оборачивается многомиллионным бизнесом, в котором нет места этическим нормам. Где же грань между памятью о преступлениях против человечности и созданием бренда на костях жертв?