Танец - [6]
О, я уже не была так глупа, как прежде. Я была осторожна и бдительна, бдительна и осторожна, намереваясь не верить ни одному ласковому слову — ни одному! — а потому я внимательно всмотрелась в ту, что стояла на моем пороге, готовая захлопнуть дверь при первых же звуках ее голоса.
Но она молчала.
Она просто стояла и смотрела на меня не печальными, не жалкими, не страдающими, не молящими, а просто восхищенными, просто ослепительными глазами — и все. Ах, как умела она на меня смотреть! Ты самая красивая, молча говорили мне ее глаза, ты самая умная, ты самая сексуальная женщина в мире, и есть только одно счастье — это смотреть на тебя!
Глаза, глаза… Мутное зеркало души.
Нет, такие глаза не могли лгать. И я уехала с ней, в ее маленький южный город, где море и чайки, и запах роз, и крыши домов в абрикосовом дыму, и черешня сыплется с веток, и воздух как в раю, — да что воздух! — там все как в раю! — да почему как? — да просто в раю да и только!
Год за годом смотрели на меня ее глаза, год за годом говоря, что она будет любить меня всегда, что она будет любит меня вечно, что наконец-то она нашла меня, свою единственную, свою ненаглядную, и что она сойдет с ума, просто сойдет с ума, если я только вздумаю когда-нибудь ее разлюбить. И счастье наше было безбрежно, как море, и глаза ее были бездонны, как небо, и я ходила по облакам, добра и прекрасна, как последняя дура.
А ведь она была режиссером, да, настоящим, профессиональным режиссером с красным, наикраснейшим дипломом, да еще со стажем и опытом, так почему же я ни разу не придала этому значения?
Я усмехнулась.
Ну и что же было потом? А потом я пришла и увидела, что за столом сидит некая девица, рыжая, с наглыми глазами, и курит мои сигареты. Молодая. Рыжая. Наглая. И курящая к тому же. "Это Юля, — сказала мне моя любовь. — Она приглашает нас в ресторан". Девица зверски хлопнула ресницами и улыбнулась.
Ресторан в тот день был весь забит отдыхающими, громыхала музыка, мы едва нашли свободный столик и сели. Девица сделала заказ. Я что-то сказала. Девица посмотрела на меня.
"Да", — сказала моя любовь.
Больше говорить было не о чем. Я что-то съела. Мы что-то выпили.
"Я пойду", — сказала я.
"Да", — сказала моя любовь.
Я встала и вышла, тут же затерявшись в ресторанной толпе меж идущих танцевать и возвращающихся к своим столикам.
Не оборачивайся, сказала я себе. Но я обернулась. Моя любовь как раз сидела лицом ко мне, и в образовавшийся между тел отдыхающих просвет мне было хорошо, слишком хорошо ее видно: она сидела лицом ко мне и смотрела на рыжую девицу восхищенными, ослепительными глазами.
Не смотри, сказала я себе. Но я смотрела. Сейчас же отвернись, прикрикнула я на себя. Но я не отвернулась. Что ж ты делаешь, умоляюще шепнула я себе, ведь ты заболеешь.
Я отвернулась и вышла.
Но лето!..
Оно было долгим. Долгим и жарким — таким жарким, что халат был накинут врачом прямо на голое, влажное от жары тело, и он долго смотрел на мои распухшие руки и на мои распухшие ноги, смотрел и молчал, и неуверенно спрашивал, а не болела ли я гриппом или хотя бы чем-то еще, и как вы думаете, отчего это могло произойти, и как вы думаете, отчего это могло с вами случиться. И я пожимала плечами, а он качал головой и неуверенно говорил, что с таким диагнозом надо бы ехать в Москву, да-да, потому что здесь, в маленьком южном городе, при таком диагнозе медицина бессильна, хотя в Москве она, конечно, тоже бессильна, но все-таки в Москве это не так заметно, как здесь.
И врач уходил, и я лежала на кровати, в двух свитерах, под огромным ватным одеялом, и мне так хотелось натянуть одеяло до подбородка, потому что было ужасно холодно, но я не могла этого сделать — мои распухшие, почти парализованные болью пальцы не могли этого сделать, слишком тяжелым оно было для них, это ватное одеяло, и они не могли его поднять. И я лежала, стуча зубами от холода, а в открытое окно все текла и текла жара ленивым запахом роз, и я плакала, злобно и жалко, но даже злость ничем не могла мне помочь — даже злость не могла поднять меня или хотя бы избавить меня от боли.
И никто ни разу так и не позвонил в мою дверь, никто не вошел, никто не согрел мне чаю и не поправил наконец это дурацкое одеяло, и не посмотрел на меня и не сказал мне, лежащей, как труп: " Господи, как ты красива сегодня!" Потому что больше некому было говорить мне это — некому. Потому что в это же самое время моя любимая, третья моя любовь, самая настоящая моя, самая светлая, шла по солнечному пляжу, ступая крепкими ногами в горячий песок, любуясь, ласкаясь, прикасаясь восхищенными своими глазами к шоколадному загару той, которая шла рядом с ней вместо меня — шла, наполняя свое тело морем и солнцем и взглядами той, которая еще вчера называла себя моей любимой.
Да, у меня были хорошие учителя. Три женщины, три моих любимых — они лгали мне, все до одной, просто одна лгала грубо, другая — нежно, третья — профессионально, вот и вся разница. Кем же были они в моей жизни? Они чуть не убили меня.
…Музыка вдруг стихла, отчего фигурки танцующих тут же поникли, как паруса, оставшиеся без ветра. Моя подруга увидела меня и помахала рукой. Она была возбужденной и раскрасневшейся. Я посмотрела на часы.
Обращение к дуракам. Предупреждаю сразу: или немедленно закройте мое эссе, или потом не упрекайте меня в том, что я в очередной раз грубо избавила вас от каких-то там высоконравственных розовых очков, которые так успешно, как вам казалось, скрывали ваше плоскоглазие и круглоумие.
Понятия не имею, с чьей легкой руки пошло гулять по свету ложное утверждение, что Шекспир "небрежен". Возможно, тот, кто сказал об этом первым, ошибался искренне. Но армия тех, кто бездумно это повторял и повторять продолжает, не заслуживают снисхождения. Стыдно - выдавать свою творческую немощь за "небрежности" гения.
Кит даже не подозревает, чем обернется для него авантюра с подменой брата-близнеца Эвелина. Он влюбляется в его невесту! С момента их знакомства с Кресси прошло всего несколько дней, а оказалось: у них столько общего! Единственная проблема: красавица думает, что Кит – это… Эвелин. Как юноше не потерять возлюбленную, открыв ей правду?
На что готова женщина, чтобы устроить свою личную жизнь? Научиться секретам обольщения, познать искусство виртуозного секса, предугадать тайные желания… Однако это часто не срабатывает. Почему? И как достичь заветной цели? Светская красавица и писательница Кристина решает это выяснить. Подопытные кролики — неприступный олигарх и известный продюсер. Результатом Кристининых исследований должна стать книга — как манипулировать мужчинами. И любовный треугольник замкнулся.Умопомрачительные сексуальные приключения, романтические свидания, серенады под окнами, сумасбродные поступки на фоне светской жизни столицы… Для мужчин Кристина — мечта, для нее они — эксперимент?! Но любовь коварна, судьба непредсказуема, и еще неизвестно, кто будет смеяться последним — охотница или ее жертвы.
Хотите узнать, каково быть моделью — не суперзвездой, а обычной девушкой с шестизначными гонорарами? Семнадцатилетняя Эмили Вудс ведет двойную жизнь — делает карьеру модели и… учится в Колумбийском университете. Изнанка модельного бизнеса… Как выдержать эту гонку на выживание? Эмили примет верное решение…
Две романтические истории в одной книге. Они пропитаны пряным ароматом дальних стран, теплых морей и беззаботностью аборигенов. Почти невыносимая роскошь природы, экзотические нравы, прекрасные юные девушки очаровывают и французского солдата Жана Пейраля, и английского морского офицера Гарри Гранта. Их жизнь вдали от родины напоминает долгий сказочный сон, а узы любви и колдовства не отпускают на свободу. Как долго продлится этот сон…
Вечная, как мир, история Золушки на этот раз разворачивается в Стране Восходящего Солнца — Японии. Внебрачная дочь крупного военачальника после смерти матери попадает во дворец отца. Мачеха поселила ее в маленькой каморке держала в черном теле, заставляла работать и хотела выдать замуж за старика. Красота и доброта Отикубо покоряют сердце знатного юноши Митиёри. Но коварство мачехи столь изощренно, что любовь молодых людей часто подвергается испытаниям. Злодейство и доброта, интриги и искренность, опыт зрелой женщины и простодушие юности.
…Кажется, совсем недавно богатейшая плантация Синди Лу стала приютом любви и верности Клайда Бачелора и его жены Люси. Только многое изменилось с тех пор: погибли в беспощадном огне пожара Люси, любимица отца Кэри и ее муж.И теперь в несравненном дворце подрастает Ларри — внук и наследник Клайда. Как знать, не станет ли его поездка во Францию роковой? Не принесет ли она ему встречу с большой, всепоглощающей страстью?..* * *Прекрасный роман “Любовь в наследство, или Пароходная готика” принадлежит одной из знаменитых романисток XX века Ф.П.