Танец бабочки - [34]

— Брат, а что ты делаешь? — услышал над головой.

Друзья внимательно разглядывали сухощавое лицо.

— Как же… Благодарю…

— Кого? — спросил Акиро.

Крестьянин замешкался:

— Благодетеля…

— А… — кивнул Акиро. — Слабо благодаришь, брат. Надо бы припасть к следам носилок и вылизать мостовую. Тогда в самый раз будет.

Крестьянин озадаченно уставился на камни.

— А может быть, вылизать хозяина носилок? — внес предложение Икуно.

— Точно! — согласился Акиро. — Вот что, брат, ступай-ка и вылижи от души господина! Тогда уж точно отблагодаришь.

Крестьянин недоверчиво оглядел друзей. Улыбки незнакомцев светились озорством.

— А пока будешь решать, поразмысли-ка о том, что голова тебе дана не для того, чтобы ею камни бить, а для кое-чего более интересного… Ну, ступай, и да хранит тебя Амида, — добавил Акиро и протянул руку.

Несчастный поднялся и, оглядываясь, побежал вдоль улицы.

— Жаль, что не все еще проснулись, — провожая взглядом крестьянина, сказал Акиро.

— Кто знает… — произнес Икуно. — Мастер постиг дзен[47], споткнувшись о камень. Если он как следует отлижет чиновника, возможно, прикосновение языка заставит их пробудиться. И вместе они найдут верный путь.

Друзья переглянулись и захохотали во все легкие.

— Пути богов неисповедимы, — согласился Акиро с лукавой усмешкой.

— Да будет так! — Икуно обнял друга за плечо. — Пойдем разопьем чашу.

— Когда ты едешь? — тревожно спросил Акиро.

— На днях.

— И ты хочешь обойтись чашей, неблагодарный! Так ты ценишь мудрость наставника!?

— Проси, что хочешь, — великодушно бросил Икуно.

— Такие дни редки, друг мой. И что бы он запомнился надолго, есть более эфектное средство. Ты стал мужчиной, но не хватает одного нюанса. И здесь, твой верный учитель приложит часть своей заслуги.

— Что ты задумал?

— Доверься мне. Всему свое время, ты же знаешь…

Акиро подхватил друга под руку и потащил навстречу городской суете.

4

Глаза хозяйки излучали странную смесь усталости и спокойствия. С поклоном приняв гостей, госпожа жестом пригласила пройти в комнату отдыха.

Убранство дома поражало изысканностью вкуса и простотой планировки. На стенах висели выполненные тушью картины. В воздухе витал запах благовоний. Девушка в углу комнаты играла на лютне. Веер хозяйки с золотой инкрустацией мелькал вверх-вниз. Бумажные фонари разукрашенные в оттенки красного и зеленого создавали неповторимую игру цветов. Ширмы с картинами в китайском стиле говорили об изысканном вкусе, как впрочем и платье госпожи подбранное под время года.

— Никогда бы не подумал, — невольно изрек Икуно, рассматривая предметы искусства, украшавшие стены.

— Для меня это не новость, — в полголоса сказал Акиро, следуя за хозяйкой.

Подушки для сидения неожиданной мягкостью внушали успокоение.

— Сакэ? — поинтересовалась госпожа, присев напротив.

— Благодарим, — ответил Акиро с легким поклоном.

Едва уловимый взмах руки и девушка с подносом предложила утолить жажду.

— Может, хватит, — толкнул друга Икуно.

— Если решили, надо идти до конца. Тем более, что отказываться от угощения — признак дурного тона.

Икуно обреченно вздохнул и опрокинул чашу в горло.

— Рады снова видеть вас, Акира-сан, — благожелательно сказала госпожа в поклоне.

— Я счастлив быть желанным гостем в стенах вашего дома, — вежливо ответил Акиро.

— Позвольте поинтересоваться именем вашого спутника?

Икуно молчал, робко пряча глаза. Видя нерешительность товарища, друг пришел на выручку.

— Икуно, госпожа, мой друг, — представил гостя.

— Если я не ошибаюсь, ваш друг впервые удостоил нас своим вниманием?

— У вас отличная память, госпожа. Я всегда удивлялся остроте ваших глаз.

Хозяйка поклонилась.

— Лесть всегда приятна слуху, но ваша лесть искренна и приятна вдвойне.

Акиро ответил поклоном.

— Ваш друг весьма застенчив, — подметила госпожа.

Икуно попытался выдавить какие-то звуки, но прокашлявшись, продолжил спасительное молчание. Акиро окинул взором немую статую товарища.

— Трудно сказать. Возможно, он просто мертвецки пьян а, возможно, смущён увиденным, — и после паузы добавил: — А возможно, и то, и другое.

— Что же смутило молодого человека?

Глаза хозяйки засверкали приветливыми огоньками.

— Видите ли, Икуно не искушен в вопросах отношений полов. И кроме того репутация ваших воспитанниц довольно противоречива.

— Понимаю, — вздохнула госпожа. — Толпа нашептала.

Женщина на мгновение задумалась.

— Мои девушки, молодой человек, высокообразованы. Владеют мастерством танца, пения, беседы. Широкими познаниями в литературе и искусстве. Услугами моих воспитаниц пользуется большинство дворцовой знати. Так что ваше предубеждение напрасно.

Икуно попытался оправдаться, но Акиро жестом остановил порыв товарища. Веселые кварталы, которые славились специфическими услугами не такая уж редкость для города. Бедняки, в силу стесненных обстоятельств иногда продавали своих дочерей в увеселительные заведения, где за определенную плату те посвящали гостей в искусство любви. Низший разряд гетэр составляли банщицы, а для того что бы получить ранг таю — принимавших только богатых клиентов, необходимо было пройти курс обучения и обладать незаурядной внешностью.

Легенды повествуют о знаменитой куртизанке Оно-но Комати, поэтессе, основательнице классической традиции танка-пятистишия. Рубоко Шо, автор эротической танка посвятил ей цикл своих 99-ти стихов под названием «Ночи Комати». А еще ей приписывали красивую внешность и изысканный вкус в любовных утехах, и поэтому неудивительно, что гэтэры оставили след не только в воспоминаниях своих клиентов, но и в литературном наследии. Такуан Сохо однажды писал о куртизанке: