Танец бабочки - [26]

Ветер стихает. Светлячки, собираясь в стаи, пляшут в воздухе. Верандой прокатывается тишина. Неожиданно желанная, она затрагивает струны души и сдерживаться становится трудно.

— Мы все во что-то верим и чего-то боимся. Это естественно, — даймё поднимает брови. — Или ты исключение?

Гость не гнушается откровенности:

— Вряд ли, господин.

— И в чем твой страх? — в глазах хозяина блуждают огоньки грозного божества Фудо.

Икуно немного отворачивается, собираясь с мыслями.

— Сны, — невидящим взором смотрит в ночь. — Ко мне приходит мать. И я просыпаюсь с чувством, что так и не успел сказать главного.

— Чего же?

— О том, как я любил ее. — У гостя пересыхает в горле.

Нибуро подпирает рукой подбородок:

— Твоя мать умерла?

— Мне было семь лет.

Гость опрокидывает сакэ в горло. Вино обжигает как непрошенное воспоминание. Хозяин задумчиво перебирает чётки. Глаза даймё теряют привычный блеск.

— Я слышал о твоей семье, — говорит, вернувшись из короткого забытья. — Ты Ямадзаки Икуно, сын мастера Иттэя из клана Ямадзаки. Твой род знаменит и знатен. И насколько я информирован — ты умелый потомок. Сегодня в харчевне ты с успехом доказал это.

— Прошу простить, господин. Это была нелепая шутка, — поднимается в поклоне Икуно.

— Ну что ты! — отмахивается хозяин. — Самураи в наше время собираются лишь для того, чтобы обговорить удачные покупки да похвастать любовными похождениями. Воинский дух обростает мхом. Моим храбрецам иногда нужна хорошая встряска, иначе их кровь превратится в кисель.

— Вы мне льстите, господин.

— Нисколько. Скорее даже наоборот. Я недооценил тебя.

— В чем?

Хозяин перебирает в памяти впечатления вечера.

— Ты веришь в людей, — произносит негаданное откровение.

— А вы нет? — гость идет на встречную искренность.

— А мне они безразличны.

Икуно взглянул на хозяина. Даймё смеется. Вилять не в характере Нибуро, но можно долго терятся в догадках намереваясь определить степень правдивости хозяина. Порой, такие люди за шуткой прячут самые дорогие сокровища сердца.

— Впрочем, мы много болтаем о делах. Всему свое время. Мои апартаменты к твоим услугам, — предлогает хозяин.

— Благодарю вас, господин. Я хотел бы посетить старого друга, если вы не против.

Нибуро подходит вплотную, закинув руки за спину. Оценивающе осматривает гостя, словно выбирает породистого жеребца. Безо всяких церемоний.

— Ты ведь не так прост, как кажешься?

Икуно трудно сбить с толку. Даже таким образом.

— Возможно, — гость вежлив. — Иногда я сам себя удивляю.

Хозяин растягивает губы в усмешке.

— Определенно толпа — не твой мир, — произносит, бегая глазами по невзрачному облику гостя. — У тебя своя позиция.

— Могу поделиться ею с вами, дабы вы удивили своих женщин, — острит Икуно.

Хозяин хохочет.

— Боюсь, мои кости не выдержат твоей выдумки. — Дайме усаживается на подушки. — И, поскольку, женщины не принадлежат к числу твоих слабостей, мне больше нечем удержать тебя.

— Было приятно провести вечер в вашей компании, — кланяется Икуно.

— Я рад этому. — К хозяину вернулась обычная важность. — Надеюсь, наше дело разрешится в короткий срок? Мне бы не хотелось попусту будоражить народ.

— Приложу все силы.

— Обращайся по любым вопросам. — Даймё приветливо кивает на прощание. — Мунисай проводит тебя.

Аудиенция закончена. Икуно спешит удалится не вдаваясь в долгие любезности. В хозяине визит гостя оставляет странное впечатление. Так бывает, когда в ночи слушаешь флейту или лютню и не можешь понять насколько она хороша, поскольку ее голос поет обо всем сразу. Задевая струны, стремишься извлечь необходимую ноту, но мелодия, будучи подвластной тебе, вдруг ускользает и меняется согласно своему внутреннему ритму. Так и песня гостя звучит на свой лад. И что бы играть на струнах его души, нужно приложить немалые усилия.

Едва Икуно покидает порог, некто приближается к хозяину.

— Говори, — приказывет Нибуро, провожая гостя взглядом.

— Мало что удалось собрать, мой господин. Этот человек — рёнин[37]. Живет отшельником. В молодости получил неплохое образование в Эдо. Служил дому Ямадзаки. Не женат, — докладывает слуга.

— И насколько он хорош?

— Отзывы довольно противоречивые.

— Что это значит?

— Кое-кто считает, что он один из немногих мастеров-следопытов. Только…

— Только — что!?

— Слишком часто заглядывает в бутыль, выпадая из жизни. Это говорит о непостоянстве.

Дайме раздраженно машет рукой:

— На кой черт жизнь, если в ней нет радостей. Пусть о постоянстве пекутся невинные девицы. Иногда выпивка — лучшее окружение. Так что оставь выводы при себе.

— Слушаюсь, мой господин.

— Держи меня в курсе.

9

Месяц посеребрил ветви сакуры. Ночь на мягких лапах подобралась к селению, раскинув шатер звезд в небе. Пахло прелой землей и цветущими травами.

Две одинокие тени неспеша коротали путь за беседой.

— Как ты знал? — выпытывал Мунисай у гостя, будучи под впечатлением его прозорливости относительно кайсяку Синмэна.

— Об этом после, — хмуро бросил Икуно. — Время работает против нас. Поэтому я спрашиваю — ты отвечаешь. И не останавливайся.

— Ты думаешь…?

— Думаю. Уши есть даже у камней. Ты все понял?

— Да.

Икуно с сомнением посмотрел на молодого самурая. Неопытность воина, несмотря на его парадное кимоно-косодэ