Тамерлан - [108]
Больше ничего не оставалось делать – только молиться. И он вдруг понял, что это хорошо. Доселе приходилось улучать кое-где, кое-как, уворовывать минутки, когда он мог обратиться мыслью к Господу, а не к Аллаху. Теперь же Господь был полностью предоставлен ему, и оставалось лишь надеяться, что Он услышит грешного раба своего, Александра, явится благим краем слуха своего в каменное узилище, ставшее сродни келье.
– Преклони ухо Твое и услыши смиренное моление мене, непотребнаго раба Твоего, в воню благоухания духовного Тебе за вся люди Твоя приносящаго…
Один раз в день дверь темницы отворялась, и две черствые лепешки стукались об пол. Затем рука служителя зиндана уносила пустой кувшин и ставила новый, наполненный водою. И это тоже было хорошо – сколько лет провел Искендер на чужбине, не соблюдая постов православных, поедая мясо даже на Страстной неделе, брюхо себе нажил круглое, будто дыня, так уж теперь-то не грех на черствых лепешках и сырой воде посидеть. Благо!
Одно только мучило и жгло душу – как там жена и малыш? Что с ними? Живы ли? Какие издевательства претерпевают? Ах, Мухаммед, Мухаммед! Ну зачем было рассказывать этой глупышке Зумрад! И сами погибли, и его, Искендера, погубили, да и книгу о жестоком царе Самаркандском заодно, не говоря уж о несчастных Истадой и Малике. Скорее всего, Истадой отправилась в гарем какого-нибудь замухрышки, а Малика отдали на воспитание. Хотя нет, Истадой красивая, могла достаться какому-нибудь минбаши или сановнику.
И неизвестность мучила. Сколько уж дней прошло, а его все держат взаперти. Над Мухаммедом и Зумрад великий эмир мигом суд учинил, а опального мирзу держит и держит в зиндане. Может быть, забыл? Вряд ли. Слишком много мирза Искендер значил для Тамерлана в последнее время. Можно сказать, молодость ему вернул. А что, если он опять помер, а ни Халиль-Султану, ни кому другому и дела нет до узника?
Он пытался сосчитать, сколько же дней сошло в небытие с тех пор, как его заточили здесь, но это было все равно что в кромешной мгле пытаться вспомнить, сколько ступенек лестницы ты прошел – двадцать? тридцать? или все сорок? а то и пятьдесят?
Хорошо помнился первый день, как он ждал, что вот-вот его вытащат отсюда и повлекут на разбирательство. Сколько мыслей тогда было продумано! А молитв – ни одной. Зато с каждым новым днем мыслей становилось все больше, а желание молиться все возрастало и возрастало.
– Какое сегодня число? – спрашивал он всякий раз, когда появлялась рука, швыряющая лепешки и меняющая кувшины. И каждый день ответом было молчание. Однажды все же ответ последовал:
– Тебе знать не положено.
Но на другой день он снова спросил, и каждый день спрашивал, покуда не услышал снисходительно брошенное:
– Первое.
– Первое? Какого месяца? Раби ал-ахира?[130] Эй! Какого месяца?
Но на большую снисходительность рассчитывать не приходилось. Дверь закрылась, звякнул замок.
Он стал мучительно соображать. Так, его бросили сюда двадцатого числа. Если сегодня первое раби ал-ахира, то значит, он провел здесь всего одиннадцать дней, а это вроде маловато. Не может быть, что всего каких-то неполных две недели! Больше! А если сегодня первое раджаба, то он тут сидит сорок два дня? Это много. К тому же на первое раджаба назначено начало похода в Китай. Неужели Тамерлан отправится на войну, так и не вспомнив о своем летописце и о его крамольной книге? Это маловероятно. Значит, остается полагать, что сегодня первое раби ал-ахира. А если перевести это на нынешние солнечные, то бишь наши, православные дни? И снова он стал мучиться, на сей раз пытаясь определить, какое же сегодня ноября или декабря, если охранник не наврал и действительно исполнилось первое раби ал-ахира.
Он вдруг испугался, что пропустит Рождество Христово, и все же сосчитал, какое нынче число по православному календарю, хотя и предполагал, что мог ошибиться на день или два, не больше. Он стал делать пометки на стене, отмечая дни, но все его днеисчисление рухнуло, когда на пятый день он спросил у охранника:
– Какое сегодня число?
– Двадцать пятое, – ответил охранник невозмутимо, и тогда Искендер понял, что это животное просто не знает ни чисел, ни месяцев. Хорошо, что хоть знает цифры один и двадцать пять и образуемые от них числительные!
И снова шли дни, и дни, и дни…
И вот однажды дверь темницы широко распахнулась, но лепешки не влетели внутрь, а на пороге стоял старый знакомый Искендера, юзбаши Ослан, один из сотников личной гвардии Тамерлана. Он с брезгливостью посмотрел на Искендера и сказал:
– Вылезай! Хватит тут сидеть!
Щурясь от непривычно сильного света, мирза Искендер пошел впереди Ослана, которому явно не нравился гнилой запах, распространяемый прокисшим от сырости чекменем узника.
– За сколько же дней ты так провонял, приятель? – спросил он наконец.
– А какое сегодня число? – произнес мирза Искендер фразу, ставшую давно привычной в общении его с внешним миром.
– Двадцать первое, – ответил Ослан.
– Раби ал-ахира?
– Ну, не раджаба же!
– В таком случае… Сейчас сосчитаю. В таком случае я провел там тридцать пять дней.
– Всего-то? А воняешь так, будто гнил там полгода. Интересно, а за полгода во что бы превратилась твоя одежда?
В книгу известного русского писателя Александра Сегеня вошел роман «Поп», написанный по желанию и благословению незабвенного Патриарха Алексия II, повествующий о судьбе православного священника в годы войны на оккупированной фашистами территории Псковской области.Этот роман лег в основу фильма режиссера Владимира Хотиненко – фильма, уже заслужившего добрые слова Патриарха Кирилла.В книгу также включены очерки автора о православных праздниках.
Издательство Сретенского монастыря выпустило новую книгу в «Зеленой серии надежды» (книги «Несвятые святые», «Небесный огонь», «Страна чудес» и другие). Сборник рассказов «Сила молитвы» содержит произведения современных православных писателей: Александра Богатырева («Ведро незабудок»), Нины Павловой («Пасха Красная»), Марии Сараджишвили, матушки Юлии Кулаковой и других авторов. Эти рассказы — о жизни сельского прихода или о насельниках старинных монастырей, о подвижниках благочестия или о «простых» людях, о российской глубинке или о благословенной грузинской земле — объединяет желание авторов говорить о самом главном и самом простом, что окружает нас в жизни, говорить без назидательности и с любовью.
Александр Юрьевич Сегень родился в 1959 году в Москве, автор книг «Похоронный марш», «Страшный пассажир», «Тридцать три удовольствия», «Евпраксия», «Древо Жизора», «Тамерлан», «Абуль-Аббас — любимый слон Карла Великого», «Державный», «Поющий король», «Ожидание Ч», «Русский ураган», «Солнце земли Русской», «Поп». Лауреат многих литературных премий. Доцент Литературного института.Роман Александра Сегеня «Державный» посвящён четырём периодам жизни государя Московского, создателя нового Русского государства, Ивана Васильевича III.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Два произведения о великом властителе Европы Карле Великом, составившие эту книгу, посвящены двум разным периодам жизни этого неординарного государя.В. Мартов воссоздает образ юного Карла и рассказывает о начале его пути к вершинам власти.Роман А. Сегеня охватывает длительный период жизни короля и императора и повествует о великом строителе государства, человеке, много сделавшем для становления современной Европы.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.