Там, где папа ловил черепах - [45]
Дрожь побежала по спине от этого воспоминания, мама отказалась от помощи.
Ноги снова понесли ее в больницу. Напуганная обвинениями в недостаче денег, она уже не сомневалась в том, что подлецы на все способны. Ведь ее мужа могут зарезать в буквальном смысле этого слова. А потом иди доказывай.
Папу должны были оперировать третьим. Еще не зная, что скажет, как поведет разговор, мама вошла в кабинет главного хирурга. Ахметели считался лучшим специалистом, а главное, и об этом знали все, — он был безукоризненно порядочным.
— Выслушайте меня, надежда только на вас! Прошу вас, сделайте операцию моему мужу сами! Его скоро положат на операционный стол. Он в двадцать первой палате. — И она назвала фамилию.
— Но… у нас очередность в работе, и… тот, кто сегодня оперирует, очень опытный, поверьте мне!
— Знаю. Но верю только вам! — И мама рассказала про обвинения, которые в отместку за принципиальность возвели на ее мужа подлецы. — Они только и ждут его смерти, чтобы потом свалить на мертвого свои грехи. Я теперь никому не верю…
— Ах-ах-ах, ерунду вы говорите! — Главный хирург поднял протестующе руку. — Я смотрел вашего мужа: положение тяжелое.
— О чем раньше думали? — напустился он на маму, — Весной нужно было лечь на операцию, а не сейчас — в самую жару!
— Попробовали бы вы убедить его, что в совхозе без него не обойдутся!
Ахметели улыбнулся:
— Я сам такой.
Мама в бессилье заплакала.
— Не надо, — тихо сказал он. Помолчал. — Дети есть?
— Двое, мальчик и девочка.
— Я буду его оперировать.
Операция была долгая и тяжелая. Потом Ахметели говорил, что отца моего выручило сердце. Только оно. Но все знали: если бы не такой опытный хирург, как Ахметели…
Отец выздоравливал медленно. Целый месяц мама и тетя Тамара по очереди дежурили около него в больнице, а дома хозяйничали мы с Колей. Трудности и печали сдружили нас.
— Знаешь, что я думаю? — сказал однажды Коля. — Мне кажется, между тем, что происходит в Испании и у нас, существует какая-то связь. Понимаешь?
— Нет. Объясни.
— Ну как тебе объяснить?.. В общем, по-моему, человечество делится не на нации, а на подлых людей и честных. И как только подлые заворошатся в одной стране, так сразу и в другой стране такие же подлецы начинают портить честным людям жизнь. Это как ценная реакция. Ненавижу подлецов! Всегда буду бороться с ними.
— И я буду. Давай бороться вместе.
Дорожки
Пять месяцев папе не выдавали денег по бюллетеню. Говорили, что за совхозом числятся какие-то неоправданные расходы. Через некоторое время отец был обвинен в хищениях. Мама пошла в управление к начальнику отдела. Важный и разъевшийся, как султан, он восседал за огромным столом, уставленным мраморными письменными принадлежностями. Вопросы мама изложила сразу, чтобы был ясен ход разговора: на каком основании мужа обвинили в растрате? почему столько месяцев длится расследование, кому это на руку? как смеют задерживать выдачу денег по бюллетеню, ведь обвиняемый не лишен прав?
— Выйдите из кабинета, — буркнул сквозь зубы начальник.
— Что вы сказали? — не поняла она.
— Сначала нужно записаться на прием!
— Но я уже здесь и…
— Таких, как вы, знаете сколько?
От неожиданности она растерялась и отступила к двери. За дверью, в приемной, никого не было. Мама долго ждала, пока придет секретарь. Секретарь пришла, но записала маму на прием не сразу — звонили на столе телефоны, приходили какие-то люди с вопросами. Наконец маме было дозволено войти в кабинет. Начальник не предложил сесть. А стульев было много. Они стояли по обе стороны длинного и пустого, покрытого красным сукном стола. Она выдвинула один перед самым столом начальника и села, не дожидаясь приглашения. Это явно покоробило хозяина кабинета.
— Ну, только покороче.
— Постараюсь.
Начальник взглянул на секретаря, и секретарь поспешно положила перед ним раскрытую папку с бумагами. В кабинет без стука вошел с еще одной папкой какой-то сотрудник. Пришел и сел на стул еще какой-то человек. Начальник кивнул ему по-приятельски и стал размашисто подписывать бумаги. Одновременно он переговаривался со своими приятелями, заставляя маму умолкать на полуслове. Он открыто издевался над ней. Она не выдержала.
Встала, постучала костяшками пальцев по столу и тихо, как ученика, спросила:
— Тебя кто сюда посадил?
Глаза его расширились.
— Ты зачем здесь? А ну лезь туда! — указала она под стол. Самообладание покидало ее, горечь обиды душила.
Он высоко вздернул брови: в уме ли эта женщина?
— Это вы мне?
— Да, тебе.
— Как вы смеете тыкать? Да я вас… И кто вас будет спрашивать, на месте я или…
— Живо под стол! — крикнула она. — Там твое место!
— Она ненормальная, — поспешно сказала секретарь, заглядывая в глаза начальнику и подавая ему стакан с водой.
Мама выбежала из кабинета. Ее трясло как в лихорадке. Она не жалела, что высказалась до конца. Да лучше смерть, чем такое унижение. И за что? За то, что Эрнест мешает им безобразничать? Она теперь ни на йоту не сомневалась в том, что этот начальник в одной шайке с Гжевским и ему подобными. Следом за мамой бежала по коридору секретарь:
— Постойте! Вы же не выслушали начальника! Комиссия по расследованию дела о хищениях уже создана!
Повесть советского писателя, автора "Охотников на мамонтов" и "Посёлка на озере", о случае из жизни поморов. Середина 20-х годов. Пятнадцатилетний Андрей, оставшись без отца, добирается из Архангельска в посёлок Койду, к дядьке. По дороге он встречает артель промысловиков и отправляется с ними — добывать тюленей. Орфография и пунктуация первоисточника сохранены. Рисунки Василия Алексеевича Ватагина.
Бустрофедон — это способ письма, при котором одна строчка пишется слева направо, другая — справа налево, потом опять слева направо, и так направление всё время чередуется. Воспоминания главной героини по имени Геля о детстве. Девочка умненькая, пытливая, видит многое, что хотели бы спрятать. По молодости воспринимает все легко, главными воспитателями становятся люди, живущие рядом, в одном дворе. Воспоминания похожи на письмо бустрофедоном, строчки льются плавно, но не понятно для посторонних, или невнимательных читателей.
«Прибрежный остров Сивл, словно мрачная тень сожаления, лежит на воспоминаниях моего детства.Остров, лежавший чуть в отдалении от побережья Джетры, был виден всегда…».
Герои произведений, входящих в книгу, — художники, строители, молодые рабочие, студенты. Это очень разные люди, но показаны они в те моменты, когда решают важнейший для себя вопрос о творческом содержании собственной жизни.Этот вопрос решает молодой рабочий — герой повести «Легенда о Ричарде Тишкове», у которого вдруг открылся музыкальный талант и который не сразу понял, что талант несет с собой не только радость, но и большую ответственность.Рассказы, входящие в сборник, посвящены врачам, геологам архитекторам, студентам, но одно объединяет их — все они о молодежи.
Семнадцатилетняя Наташа Власова приехала в Москву одна. Отец ее не доехал до Самары— умер от тифа, мать от преждевременных родов истекла кровью в неуклюжей телеге. Лошадь не дотянула скарб до железной дороги, пала. А тринадцатилетний брат по дороге пропал без вести. Вот она сидит на маленьком узелке, засунув руки в рукава, дрожит от холода…