Там, где папа ловил черепах - [43]
Я пришла в восторг. Именно такого конца я ждала от «Тоски». А что плакать зря целый вечер. И для чего только такие оперы сочиняют?
Вернулись из Абастумани Алешка и Ленька. Мы рассказали им про Каварадосси. Мы с Люсей заранее договорились заботиться о них, уступать им во всем, чтобы им легче было перенести свое горе. Они действительно выглядели после возвращения какими-то равнодушными, подавленными. Но Каварадосси заинтересовал.
— Где идет это кино? — спросил Алешка.
— Это в опере показывали.
Он не знал, что такое опера. Я объяснила как могла.
— Значит, этот Каварадосси теперь в Абиссинии?
— Да!
— А ну пошли, посмотрим на карте, где он там.
С тех пор мы еще внимательнее следили за военными действиями в Абиссинии, ведь у нас появился там знакомый, замечательный герой Каварадосси.
Давай бороться вместе
В самый разгар лета в далекой Испании началась война. В саду Надзаладеви, где находилась наша пионерская площадка, собралось много народа. Выступали ударники депо, на фасаде клуба висело алое полотнище: «Прочь руки фашистов от испанского народа».
Один за другим поднимались на трибуну рабочие:
— Фашизм — враг мира! Боритесь с фашизмом!
Люди, заполнившие весь сад, выбрасывали вверх крепко сжатые кулаки:
— Рот фронт! Рот фронт!
Мы, ребятишки с пионерской площадки, сновали между митингующими и тоже кричали: «Рот фронт!» На пионерской площадке был сбор отряда, и вожатая рассказала про Испанию. Там победил народный фронт. Но генерал Франко поднял мятеж — фашисты хотят задушить республику. Испанский народ не допустит этого! Долой подлого генерала Франко! Мы кричали:
— Да здравствует республика!
Карта в нашей галерее снова оказалась в центре внимания. Мы не только следили за ходом военных действий. Мы говорили об Испании, ее народе, ее истории. Папа сказал, что Испания в древности называлась Иберией. А Грузия — Иверией. Есть предположения ученых о том, что земли Закавказья когда-то заселяли испанцы. А может, грузины когда-то пришли в Закавказье с Пиренейского полуострова? Ведь те и другие внешне и по характеру похожи.
Хотелось проникнуть в глубь веков, узнать о древних переселениях народов. Кто чей предок? Где прародина испанцев, грузин, русских, французов?..
Дядя Эмиль сказал, что не стоит ломать голову — все люди из одного начала. И потому, как ни стараются очередные авантюристы доказать превосходство одной нации над другой, попытки эти всегда терпят фиаско. Фашисты пошли еще дальше: утверждают, будто арийская раса божественного происхождения. Это вообще абсурд.
Как-то раз, прибежав с пионерской площадки, я начала рассказывать тете Тамаре о том, что мы, пионеры и октябрята, решили помогать испанским детям. Соберем деньги, кто сколько сможет, лишнюю одежду, и потом корабли повезут все это в Испанию. Один наш корабль уже приплыл в порт Аликанте. Испанцы встретили его криками: «Вива ля унион Совьетика!»
Тетя Тамара слушала как-то рассеянно и вдруг заплакала.
— Почему вы плачете?
— Твой отец в больнице.
— Почему?
— Надорвался.
— Как надорвался?
— Еще весной. Помнишь, мама сердилась, что он неделями домой не приезжал? А он пахал землю по ночам. Тракторист пахал днем, а он ночью. И случилась беда: плуг зацепился за корягу. Эрнест в темноте не разглядел, что не под силу ему будет приподнять эту тяжесть, и все же приподнял — высвободил плуг. Через несколько дней увидел на животе опухоль. Эмиль сразу сказал: грыжа. Надо было немедленно ложиться в больницу, но твой отец и слышать не хотел: «Нельзя, посевная в разгаре». А вчера стал помогать рабочим сгружать сеялку, и привезли его из совхоза прямо в хирургическое отделение. Я тебе все это рассказываю, чтобы ты маму не расспрашивала, ей и так тяжело. И не плачь. Не надо еще больше расстраивать маму. Иди в комнату, Они там.
Мама и Коля сидели, обнявшись, и плакали. Я прильнула к ним.
— Дети мои, — сказала, сдерживая рыдания, мама, — деточки мои дорогие! — Она задыхалась. — У нас, кажется… не будет… папы…
Я не могла вынести этого:
— А нельзя его вылечить? Мама! Разве дядя Эмиль не может его вылечить?
— Хватит! — неожиданно резко оборвала она. — Слезами горю не поможешь! Коля, живо на базар, купи мяса и картошки. А ты, Ирина, помоги тете Тамаре. Я иду в больницу.
Прошел день и еще день. Операцию почему-то откладывали. А жара стояла невыносимая. При такой жаре вообще не рекомендовалось делать операции — могли быть нагноения. Дядя Эмиль заранее нервничал.
Денег у нас не было, и неоткуда было их взять. Мы с мамой поехали в управление за жалованием папы. Она взяла меня с собой потому, что чувствовала себя плохо и боялась упасть на улице.
В управлении кассир сказал, что нашей фамилии в ведомости нет. Тогда мы поднялись на третий этаж. Мама хотела войти в кабинет, но секретарь окликнула ее и сказала, что Георгия Вахтанговича нет.
— А где он? Когда я смогу его увидеть?
Девушка только вздохнула.
— Скажите, будьте добры! У меня отчаянное положение: мужу почему-то не выписали жалованья, жить не на что, и я хотела попросить Георгия Вахтанговича разобраться в…
— Он арестовал, — опустив глаза в свои бумаги, прошептала девушка.
— Как арестован?
Повесть советского писателя, автора "Охотников на мамонтов" и "Посёлка на озере", о случае из жизни поморов. Середина 20-х годов. Пятнадцатилетний Андрей, оставшись без отца, добирается из Архангельска в посёлок Койду, к дядьке. По дороге он встречает артель промысловиков и отправляется с ними — добывать тюленей. Орфография и пунктуация первоисточника сохранены. Рисунки Василия Алексеевича Ватагина.
Бустрофедон — это способ письма, при котором одна строчка пишется слева направо, другая — справа налево, потом опять слева направо, и так направление всё время чередуется. Воспоминания главной героини по имени Геля о детстве. Девочка умненькая, пытливая, видит многое, что хотели бы спрятать. По молодости воспринимает все легко, главными воспитателями становятся люди, живущие рядом, в одном дворе. Воспоминания похожи на письмо бустрофедоном, строчки льются плавно, но не понятно для посторонних, или невнимательных читателей.
«Прибрежный остров Сивл, словно мрачная тень сожаления, лежит на воспоминаниях моего детства.Остров, лежавший чуть в отдалении от побережья Джетры, был виден всегда…».
Герои произведений, входящих в книгу, — художники, строители, молодые рабочие, студенты. Это очень разные люди, но показаны они в те моменты, когда решают важнейший для себя вопрос о творческом содержании собственной жизни.Этот вопрос решает молодой рабочий — герой повести «Легенда о Ричарде Тишкове», у которого вдруг открылся музыкальный талант и который не сразу понял, что талант несет с собой не только радость, но и большую ответственность.Рассказы, входящие в сборник, посвящены врачам, геологам архитекторам, студентам, но одно объединяет их — все они о молодежи.
Семнадцатилетняя Наташа Власова приехала в Москву одна. Отец ее не доехал до Самары— умер от тифа, мать от преждевременных родов истекла кровью в неуклюжей телеге. Лошадь не дотянула скарб до железной дороги, пала. А тринадцатилетний брат по дороге пропал без вести. Вот она сидит на маленьком узелке, засунув руки в рукава, дрожит от холода…