Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе - [26]

Эта привязка, называемая еще хлестким словом «компрадорство», серьезно усугубляет и без того вредную для России модель «утилизационной команды». Полбеды, когда правящий класс сплошь состоит из жуликов. Полная беда, когда виллы этих жуликов не на Черном море, а на Лазурном Берегу, счета не в российских банках, а в западных оффшорах, и за эти виллы со счетами жулики легко и с удовольствием продадут Россию не доморощенным конкурентам на жульнической ниве, а западному дяде. Для западного дяди совершенно неприемлема даже нынешняя парадигма внешней и внутренней политики России, в рамках которой интересы страны и ее руководства иногда совпадают, как поломанные часы, показывающие правильное время дважды в сутки. Запад желает вообще выломать стрелки и разбить циферблат, заменив утилизационную команду на откровенно ликвидационную.

* * *

24 апреля, в День памяти жертв геноцида армян, мы склоняем голову, вновь и вновь переживая и осмысливая ту страшную катастрофу. Мы, русские, как почти никто другой понимаем близкий нам армянский народ, ведь мы в XX веке тоже пережили страшные, в десятки миллионов жизней потери, и часто причины этих потерь могут (и должны) быть охарактеризованы именно термином «геноцид». Именно поэтому я уже говорил и повторю еще раз: поездка президента РФ в 2015 году в Ереван и произнесение им слова «геноцид» применительно к трагедии армян — один из самых мужественных его международных шагов за полтора десятилетия. Жаль, что в других, объективно более важных для нас, вопросах он и частично не проявил подобной решительности.

«Прагматики» твердили, что не надо так прямо-линейничать и злить Турцию и других тюркских «партнеров», что Обама тоже выразил соболезнования, но сделал это в гораздо более обтекаемых выражениях. Смотрелись подобные умствования… не очень. Слишком превосходил предмет обсуждения своим смыслом сиюминутные шкурные интересы, слишком объединяли и объединяют общие боли два наших народа.

Недавно Патриарх Кирилл вызвал гнев либеральной интеллигенции, заявив о все более захватывающей мир и трубящей о новых и новых победах ереси человекопоклонничества. Святейшего обвинили в мракобесии, реакционности, жестокости и прочих грехах, в которых традиционно обвиняют его, РПЦ и Православие вообще. Самоназначенные прокуроры даже не стали утруждать себя, причем скорее сознательно, обдумыванием выдвинутого Патриархом тезиса. А он ведь вполне понятен и логичен.

Средневековый корпус гуманистических идей зарождался как во многом своеобразное превращенное христианство, пересматривающее феномен Богочеловека и все, что с ним связано, в пользу большего равноправия составляющих его частей — Бога и человека, Творца и творения. Но постепенно Бога в людской жизни становилось все меньше и меньше, а, собственно, человека все больше и больше. Закономерный итог — Творца полностью вычеркнули из душ и умов, а следующим шагом, логичным и неизбежным, стала присяга формуле: «Если Бога нет, то все дозволено». Осознавшие себя полноправными хозяевами своих и чужих судеб, люди принялись… с удвоенной энергией убивать друг друга. А так как мир стремительно покидало чувство наличия Высшей Силы и связанные с ним душевные эмоции и переживания, убивали все хладнокровнее, обдуманнее, рациональнее, разумнее, как кощунственно это ни прозвучит. Технический прогресс, тоже дитя торжествующего холодного разума, был в реализации массовых кровопролитий отличным подспорьем. Кровавые религиозные и племенные распри и погромы предыдущих столетий, очень часто стихийные, могла остановить смена буйного озлобления не менее буйным отрезвлением и раскаянием. Побоище, выросшее из холодного спокойного разума, не может быть остановлено ничем, кроме технической невозможности его реализации. Ох, прямо в корень проблемы попал Егор Летов своей строчкой «гуманизм породил геноцид».

Османская империя начала XX века была государством крайне поверхностно вестернизованным, если не полностью азиатским, то куда более азиатским, чем европейским, далеким от западной гуманистической философии и гордо носившим титул Халифата. Но именно оно в числе первых перекинуло зловещий мостик от яростно-спонтанных погромов к обдуманному, расчетливому и — опять прозвучит кощунственно — скучному уничтожению целых огромных групп населения. Да, корни катастрофы 1915 года лежали в застарелых этнических фобиях турок относительно армян, но форма выплескивания этих фобий уже была иной, не той, что в репрессиях против балканских народов несколькими десятилетиями ранее и техже армян в 1890-х. Дай, в конце концов, армяне с турками худо-бедно уживались столетиями вместе, армянам даже было позволено занимать неплохие позиции и торгово-экономические ниши в жизни страны. Но тут правящая клика так называемых «младотурок» после начала Первой Мировой войны решила, что армяне представляют собой подрывной элемент, потенциальную опору врага, «пятую колонну». И взяло старт истребление, уже не анархичное, возбужденное и стихийное, а спокойное и планомерное.

Прошел 101 год, вслед за армянской катастрофой последовала еще череда геноцидов, но извлекло ли человечество какие-то уроки из кровавого опыта? Впрочем, признаю, что принципиально неверно ставлю вопрос. Для извлечения уроков нужно увидеть корень проблемы, а не ее поверхностные, пусть и предельно ужасающие, проявления. Огорченно всплеснув руками после очередного кошмара, человечество, в нашем случае синонимичное географическому и мировоззренческому Западу, вновь упивается гуманизмом, который в свою очередь синонимичен старому анекдоту «войны не будет, будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется».