Там, где бежит Сукпай - [24]
Тогда они еще не знали, что над тайгой поднимается новое солнце.
Дом был построен, но сор еще не убран. Я хочу рассказать, как вымели этот сор из тайги, как угнали купцов и шаманов. Это была жестокая борьба. И вот солнце новой жизни осветило леса и горы. Я буду рассказывать, как над юртой взметнулось красное знамя. Ветер развернул это знамя. Оно горело лучами восхода.
ХУНХУЗЫ
Таял снег. Стеклянными льдинками блестела река. Под нартами, шурша, рассыпались хрупкие дороги. Нарты было тащить тяжело. Но мы с отцом радовались — охота вышла удачной.
В стойбище на Чукене весна обнажила тропу. «Пиньк-пиньк» звенел в кустах зимородок. Мы едва поднялись на взгорье, где стояли, как старые грибы, наши юрты.
— Э тэ-тэ… долго ходили, — приговаривала бабушка, подавая мне новые улы и рубаху.
В тот же день я пошел к Яту. С тех пор, как Мангмукэй убежала из семьи Чингисы, много раз тайга меняла свой белый наряд на зеленый. Теперь Яту была женой Голинка Кимонко и жила спокойно. Из открытой двери юрты доносился знакомый голос Мангмукэй. Притаившись, чтобы не вспугнуть ее весеннюю песню, я слушал:
Так пела маленькая женщина. И вдруг встрепенулась, вскочила с места, отбросив шитье.
— Бата! Она очень обрадовалась, когда я ступил через порог.
— Багдыфи!
— Как охотились?
— Хорошо.
— Какой зверь попался?
— Разный. Медведь есть. Соболь есть. Белка.
— Давно тебя не видела. Садись, — сказала Яту, придвинув мне подстилку из бересты. — Ты, наверно, скоро жениться будешь?
— Не знаю.
— Я так слышала. Мать собирается за невестой.
Яту не успела договорить. Около юрты послышались чьи-то шаги. Дверь отворилась. Два незнакомых человека поздоровались в один голос на языке лесных людей.
— Можно у вас переночевать? — спросили они.
Яту сидела, склонившись над шитьем и не подняла головы. Лицо ее стало мрачным. Помолчав, она сказала:
— Я ничего не знаю. Скоро придет хозяин, у него спрашивайте.
Они постояли с минуту, поглядели на голые стены юрты и вышли.
— Кто это? — спросил я, закрывая за ними дверь.
— О, это страшные люди. Говорят, что Мисинга Канчуга раньше жил на Бикине. Теперь связался с купцами. Где он появится, там хуза[48] идут следом за ним.
Вечером в нашей юрте стало тесно. Отец позвал охотников есть мясо. Гости сидели на берестяных подстилках, на кабаньих шкурах, поджав под себя ноги. Мать подавала им в чашках отваренное большими кусками медвежье мясо. Ели, громко причмокивая, перебрасывались словами. Потом пить чай. Слово «хуза» переходило из уст в уста.
— Это дело совсем плохое, — заметил Иванса Кялундзюга, сидевший рядом с отцом.
Иванса был осторожный, хитрый, как лиса. Говорил он вкрадчивым голосом. При этом плечо его подергивалось, а подслеповатые глаза с воспаленными красными веками глядели вниз.
— Как жить будем? — спрашивал он.
— Не понимаю, почему так долго русские воюют? Какой будет порядок дальше? Может быть, это власти нам таких людей посылают?
— Зачем так говоришь? — вмешался красивый удэгеец с длинными косами, обвитыми красной тесьмой. Это был Дзо-лодо — превосходный охотник из рода Кялундзюга. Он только вчера явился сюда с Катэна и еще не успел рассказать новости. Он вытер стружкой полные яркие губы. В длинных и узких прорезях глаз блеснули огоньки: — Война уже кончилась. Красные победили. Большевики. Я так слыхал. «Хуза»— это все равно что «беу»— разбойники. Они бродят в лесу, как голодные волки.
— Однако мы напрасно так всех боимся, боимся, — медленно проговорил мой отец, зевая от усталости. — Надо посмотреть, может, хуза товар будут менять? Я думаю, ничего они плохого нам не сделают.
— Канчуга ночует в юрте Голинки, — шепнул мне Кяундзя, только что перешагнувший через порог нашей юрты. Я сразу вспомнил Яту и всю ночь с беспокойством прислушивался к людским голосам.
Утром мы долго спали. Солнце уже поднялось над лесом, когда мать приготовила еду. Мы уселись вокруг очага. Отец выбрал самые длинные палочки. В левой руке у него чашка с зактой — супом из юколы. Правой он берет палочки и не торопясь начинает есть. В это время кто-то приоткрыл дверь нашей юрты. Сначала показалось дуло винтовки, затем вошли два хунхуза. Один из них сразу шагнул к отцу и прикладом выбил из его рук чашку с супом. Пепел от костра поднялся кверху. Лицо моего отца стало серым, как пепел.
— Цуба! Цуба![49]— кричали хунхузы.
Они подхватили отца под руки и вытолкнули из юрты. Когда мы все очутились под открытым небом, я услышал повсюду женский плач, крик детей, приглушенные голоса охотников. На протоку сбежалось много народу. Старик Чингиса, становясь на колени, просил сквозь слезы:
— Вожак хунхузов, я поклонюсь тебе в ноги, но ты пощади нас.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Книга посвящена жизни и многолетней деятельности Почетного академика, дважды Героя Социалистического Труда Т.С.Мальцева. Богатая событиями биография выдающегося советского земледельца, огромный багаж теоретических и практических знаний, накопленных за долгие годы жизни, высокая морально-нравственная позиция и богатый духовный мир снискали всенародное глубокое уважение к этому замечательному человеку и большому труженику. В повести использованы многочисленные ранее не публиковавшиеся сведения и документы.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
