Там, где бежит Сукпай - [15]
Пришла весна. Тайга зазвенела птичьими голосами. В юрте стало скучно сидеть. Однажды утром Яту позвала меня с собой сдирать кору с берез. Мы плыли с ней по реке и слушали, как кукует кукушка. Потом Яту запела:
— Я бы хотела быть маленькой птичкой, — сказала мне в то утро она. — Смотри, как им весело. Они летают, выводят птенцов…
Вечером к нам пришел Чингиса. Они долго беседовали с отцом. Яту сидела, склонившись над шитьем, и молчала. Радовалась она или грустила — не знаю, но Яту тогда поняла, что ей не уйти от судьбы. Чингиса искал жену своему сыну Катамбу. Мангмукэй была подходящей невестой. Еще бы! Не надо идти на поклон за невестой к Кялундзюгам.
Уходя от нас, Яту заплакала. И в первый раз и теперь она выходила замуж не так, как все. Не было брата у нее, который бы вынес ее на руках из юрты.
— Не забывайте меня, — сказала Яту на прощанье. Мне показалось, что она теперь довольна своей судьбой и не будет завидовать птицам. Но все вышло не так.
Как всегда, по весне мы всем нашим семейством уходили на кочевье вверх по реке. Все лето охотились, но жили впроголодь. Теперь у меня появилась маленькая сестренка. Она была кругленькая, толстая, и ее назвали Бумбу[35].
Осенью перед ходом кеты мы снова спустились вниз. Над пестрым осенним лесом медленно плыли, сгущаясь облака. Стаи ворон кричали над берегом так громко, что дедушка пригрозил им:
— Тише, вы, крылатые волки! Дождались подарка от бога[36]. Молчите! Хватит рыбы всем…
Юрта Чингиса стояла на прежнем месте. Едва мы пристали к берегу, я заметил Яту. Она бежала навстречу нам. Как будто сразу ожило передо мной недавнее прошлое: Ангирча со своими песнями, Канси с нашими играми.
— Смотрите, — кричу я, — наша Мангмукэй идет!
Яту подошла, поздоровалась, плачет. Рваный халат как-то неуклюже болтается на ее маленькой фигуре. Она похудела. Босые ноги изодраны до крови.
— Мама, — заговорила Яту, наконец, — я, наверное, с голоду помирать буду. Старик Чингиса кушать ничего не дает. Каждый день бьет меня палкой. Только Диченка спасает меня — дает украдкой еду. Я не хочу больше так жить.
Мать ласково дотронулась до ее плеча.
— Конечно. Если они тебя мучают, как жить будешь? Иди, возьми свою имогду[37] и приходи к нам.
Яту обрадовалась:
— Пойдем со мной, бата?
Взявшись за руки, мы идем в юрту Чингисы. У двери Яту остановилась.
— Бата, иди вперед.
Я первым вошел в юрту. Отец уже сидел там, раскуривая трубку. Сердитый голос Чингисы заставил меня вздрогнуть. Как под ударами палки, под его словами Яту, согнувшись, стала у двери.
— Она ничего не умеет делать, — кричит Чингиса, — она чай не может сварить. Совсем не слушается…
Отец поднялся. Он подошел к Яту вплотную и несколько раз ударил ее по спине.
— Какой же ты человек, если не можешь слушаться старшего? Вот тебе, жаба амурская, вот! Разве мы тебя этому учили?
Высвободившись, Яту с криком бросилась вон из юрты. Куда она девалась? Я видел, как сомкнулись за ней кусты орешника, но не нашел ее нигде, хотя выбежал почти следом за ней.
Вместе с матерью мы разыскивали ее до самого вечера. Яту не откликалась на наш зов. Мы нашли ее на кладбище. Она лежала вниз лицом и плакала навзрыд.
— Пойдем домой, — ласково сказала ей мать.
Когда мы привели Яту к себе в юрту, отец ничего не сказал, а дедушка, глядя на нее, прослезился:
— Вот так нехорошо получилось.
С тех пор Яту осталась жить с нами. Она была первой помощницей во всем. Ловила рыбу, готовила пищу, шила. В эту осень дедушка задумал идти на охоту в низовья Хора. Ушел и не вернулся. Нам передали, что он умер в тайге. И вот, желая исполнить давнишний наказ старика, бабушка решила привезти его на Сукпай. Для этого нужно было на двести с лишним верст спуститься вниз по Хору. Она вернулась через два месяца по замерзшей реке. Никто не знал, как она тащила нарты с гробом из старого кедра, в котором лежали останки ее доброго хозяина.
ОХОТА НА СОБОЛЯ
Дедушки не стало. Не успел я ни разу сходить с ним на соболя. И вот первый раз мне пришлось отправиться на соболевку с бабушкой. По старой нартовой дороге, заметенной снегом, бегу на лыжах. Бабушка, опираясь на палку, идет сзади. На ней аму — халат из рыбьей кожи[38]. Наколенники коробятся и торчат у нее, как два нагана в кобуре.
Несколько дней назад я поставил самострелы в верховьях ключа, там где соболь загрыз кабаргу.
С верховий Сукпая дует ветер. Колючий снег бьет в лицо, как будто кто-то тоненькими прутиками хлещет. Холодно. Я поворачиваюсь назад. Бабушка торопится. Она не чувствует холода. Привыкла. Кожа на лице бабушки огрубела и сморщилась, как кора на старом тополе.
— Ой, обморозил щеки, бата.
Она догоняет меня, оттирает снегом мои щеки.
— Беги скорее.
Вечер качает в лесу деревья. То засвистит птицей, то залает собакой, то плачет, как заблудившийся мальчик.
— Откуда такие звуки? — спрашиваю бабушку.
— Это деревья кричат и лают, — говорит она. — Давно здесь пожар был. После пожара много дуплистых деревьев осталось. Кора у них тонкая. Ветер залетает в дупла и поет.
Когда мы подошли к тому месту, где стояли самострелы, я побежал бегом. Самострелы упали. На снегу лежал соболь. Он был черный, как ворон.
Выразительность образов, сочный, щедрый юмор — отличают роман о нефтяниках «Твердая порода». Автор знакомит читателя с многонациональной бригадой буровиков. У каждого свой характер, у каждого своя жизнь, но судьба у всех общая — рабочая. Татары и русские, украинцы и армяне, казахи все вместе они и составляют ту «твердую породу», из которой создается рабочий коллектив.
Книга Ирины Гуро посвящена Москве и москвичам. В центре романа — судьба кадрового военного Дробитько, который по болезни вынужден оставить армию, но вновь находит себя в непривычной гражданской жизни, работая в коллективе людей, создающих красоту родного города, украшая его садами и парками. Случай сталкивает Дробитько с Лавровским, человеком, прошедшим сложный жизненный путь. Долгие годы провел он в эмиграции, но под конец жизни обрел родину. Писательница рассказывает о тех непростых обстоятельствах, в которых сложились характеры ее героев.
Повести, вошедшие в новую книгу писателя, посвящены нашей современности. Одна из них остро рассматривает проблемы семьи. Другая рассказывает о профессиональной нечистоплотности врача, терпящего по этой причине нравственный крах. Повесть «Воин» — о том, как нелегко приходится человеку, которому до всего есть дело. Повесть «Порог» — о мужественном уходе из жизни человека, достойно ее прожившего.
