Такси! Такси! - [8]

В Москве сделали пока несколько проще: в самых оживленных местах поставили фонари, в которых зажигались огни, как только приближался трамвай. И люди ходили смотреть на этот хитрый глазок, который неведомо почему чуял трамвай, ждали, что он хоть разок прозевает, но такого случая не было. Не понимали еще, почему красный глазок видит несущийся трамвай, а извозчика и такси не замечает. Огонек очень помог: публика глядела на красный свет и ждала, когда он погаснет, - только тогда переходила улицу. Видя успех, президиум Моссовета распорядился поставить триста таких сигналов. А на трамвайном кольце «А» - трамвай двигался по обеим сторонам бульваров - поставить при выходе с бульваров светящиеся надписи: «Берегись трамвая».

Вскоре было установлено, что тридцать московских такси попадают в опасные ситуации чаще других видов транспорта. Это было понятно: такси всегда спешат; на них не прогуливаются, вдобавок они в пути чаще, чем любой другой автомобиль. Такси движутся вдвое быстрее трамвая, вдесятеро - извозчика. Водителей «Рено» и «Фиата» хотели сделать образцом для всех шоферов. Их учили: заблаговременно давайте предупредительные сигналы рукой. Замедляешь ход - вытягивай руку в сторону и перемещай вверх и вниз. Не держи руку неподвижно, не то это будет означать, что ты намерен повернуть. Рукой можно давать знак свободного обгона, остановки.

В гараже висели плакаты с правилами:

«Всегда ездите осторожно и медленно в опасных местах.

Не ослепляйте пешехода очень яркими фарами.

Старайтесь пользоваться боковыми улицами…»

Правил было много. Не только для водителей. Заторы больше всего создавали ломовые извозчики. Их к концу 1925 года было семнадцать тысяч. Шли они с грузом не спеша, на автомобили старались не глядеть, обиженные, что шустрые машины ворвались в улицы, которые совсем недавно им принадлежали безраздельно. А грузовых машин было 1100, легковых - 2400.

По десять заповедей было у таксистов, трамвайных вагоновожатых, пешеходов. Пешеходам предписывалось:

1. Ходите всегда с правой стороны.

2. Никогда не ходите у обочины.

3. При встрече сворачивайте вправо, обгоняйте слева.

4. При переходе через улицу придерживайтесь раз принятого направления, не бросайтесь взад и вперед.

5. Переходя улицу, не бегите, не читайте, не бесе дуйте…

Москва раньше других крупных городов почувствовала опасность, которую несет с собой автомобильная цивилизация. Здесь поняли, что неизбежными спутниками развития городов является убыстрение темпа жизни, усиление уличного движения и некоторая рассеянность и нервность пешеходов. Каждая столица придумывала собственные меры для того, чтобы сделать дисциплинированными пешеходов и шоферов. С одной стороны, надо было хорошенько напугать рассеянную и невнимательную публику, а с другой - осадить загордившихся водителей, обрадованных возможностью ездить быстро.

Московский автомотоклуб призывал к созданию кодекса поведения на улице, жесткого, особенно по отношению к пешеходам. Автомобильные клубы других крупных столиц, естественно, тоже стояли на стороне едущих. Их мягко уговаривали не носиться с бешеной скоростью. В Берлине появилась автоохрана. Севшие за руль члены автомобильного общества выезжали на уличное дежурство, чтобы - на первый раз! - мягко посоветовать шоферу не мчаться быстро и беспорядочно. Впрочем, активист сам тогда мчался, как ошалелый. Он догонял едущую быстро машину и выкидывал заранее подготовленный плакат: «Автоохрана. Прошу 35 километров». Тогда такая скорость считалась в городе предельной. Если шофер не подчинялся, номер его машины записывали, а самого вызывали в клуб (почти все автомобилисты состояли его членами) и там подвергали весьма ощутимому штрафу: 25 марок - 12 рублей 50 копеек.

В Париже появились надписи на столбах: «Сдерживай». Вскоре договорились об общем, международном сигнале: круг, в который вписаны три меньших круга, - это означало: проезда нет. Но были улицы, для которых никаких знаков нельзя было придумать, - такая сложная складывалась там ситуация, и на столбах развешивали два окантованных темной краской ромба, наплывающих один на другой. Это означало: регулировать движение невозможно, можешь идти и ехать как угодно, но, пожалуйста, осторожно. Иные сигналы были гораздо выразительней. На столб у края тротуара вывешивали четырехгранный светящийся фонарь. На нем была нарисована «смерть» - пустоглазый череп - и стояла надпись: «Ты будешь мой, легкомысленный». Сделанный в Нью-Йорке снимок обошел все газеты: на людном, оживленном месте оставили вдребезги разбившийся автомобиль; он лежал вверх колесами, изуродованный, помятый - его решили оставить на месте катастрофы в назидание идущим и едущим. Между спицами помятых колес воткнули палки, державшие плакат: «Разбился заслуженно». Иные газеты переводили текст убедительнее: «Так ему и надо».

…Президиум Московского Совета имел самые большие возможности для борьбы с авариями. Моссовету принадлежали дома и земля, и он - на зависть всем муниципалитетам и мэриям мира - мог без проволочек, без тяжбы с собственниками развязывать безнадежно тугие транспортные узлы. Старая Москва, в которой было тесно еще до того, как появились автомобили, страдала из-за нескольких десятков домов, в которые упирались едущие, там все замедляли ход, образовывались пробки. Дома стояли поперек движения.