Такси! Такси! - [19]

Вот распахнулась дверь загса, и из нее показалась невеста в белом, с цветами, за ней жених, который быстренько, не отцепляясь от локтя, нагнал спутницу, опередил, хотел отворить дверцу ожидавшей машины, но это сделали без него - то ли подруги, то ли водитель такси без шашечек. Николай Максимович загляделся и с опозданием увидел своих пассажиров. Их было трое - двое мужчин и девочка.

- Вы свободны?

- Да-да, пожалуйста, - запоздалой улыбкой приветствовал их Николай Максимович и потянулся отворить заднюю дверцу. Когда они назвали адрес, он понял, что улыбка была неуместна:

- Рязанский проспект - кладбище.

Ехали молча. Через весь город. Шофер даже не спросил о маршруте: если окажется, что он им знаком, то может невольно вызвать печальные воспоминания.

Дорога без разговоров казалась особенно долгой. На заднем сиденье все-таки о чем-то говорили. Тихо, слабыми голосами. Были слышны отдельные слова: «ограда», «телеграмма», «не забыть позвонить Николаю»…

…А жизнь в городе била ключом. Со всеми ее повседневными заботами она проходила через кабину такси. Еще не истребилась в ней грустная тишина, как в окошке появилось лицо взволнованной, тяжело дышащей женщины:

- Голубчик, быстренько в Черемушки! Туда и обратно!

Она боялась отказа, уселась и объяснила, почему возбуждена:

- Такой красивый сервиз. Полгода искала- - расхватают. Выписала чек, а двадцати семи рублей не хватило. Сиреневый ободочек, цветочки, суповая миска. Если бы знала, с собой денег взяла бы побольше. Да куда же едете? Шофер, мне же в Черемушки, шофер, а вы в обратную сторону, что вы делаете?

Николай Максимович просто не мог ее вовремя прервать, чтобы объяснить, потом было бы поздно поворачивать:

- Я дам взаймы вам двадцать семь рублей. Зачем же вам платить за оба конца? Отвезем сервиз домой, и вы там рассчитаетесь со мной. А то еще расхватают.

- Голубчик! - чуть не задохнулась от счастья пассажирка, она подалась вперед, готовая обнять спасителя со спины, но вовремя одумалась. - Спасибо, очень вы меня выручите. Уж не знаю, какие слова вам говорить. Спасибо, голубчик.

Подобное бывало не раз. Как-то парень подошел. Рослый, прическа челочкой, а сзади - волосы до плеч: такие почему-то считаются несерьезным народом, не стоящим доверия. А напрасно! Николай Максимович заметил, что такие ребята, рано вытянувшиеся, не уверены в себе, оттого, наверное, завели себе женские прически - возможно, наперекор самим себе, чтобы быть смелее.

- Шеф! - согнулся один из них к окошку, - беда у меня, помоги: в ГУМе такие брюки продают - полосатенькие, клеш, немнущиеся, а у меня три рубля не хватает. Видишь - выписал чек, а взять взаймы не у кого. Было бы около общежития - у ребят взял бы. Уборщица дала бы мне. Возьми паспорт - дай три рубля!

Парень паспорт развернул, говорил жалостно, - чудак человек, говорит «беда у меня». Таких бы бед побольше!

Николай Максимович не взял паспорта, потянулся в карман, достал трешку - парень обрадовался, вынул блокнот:

- Скажи фамилию и где тебя увидеть.

Вечером того же дня у таксомоторного парка прохаживался рослый парень с волосами длинными, как у женщины, в прекрасных брюках, полосатых, клешем. В каждую возвращающуюся машину он, пригнувшись, старался заглянуть - номера машин были схожи, все они принадлежали одному парку и потому начинались с пятерки, а буквы имели совершенно одинаковые - ММ Л.

Николай Максимович парня узнал сразу, улыбался про себя - не так радостно было, что трешка не пропала, хорошо было от сознания, что так много на свете честных людей, а среди них и обросшие парни, которые гораздо лучше, чем о них думают люди постарше.

В этот час - было около девяти вечера, а летом еще светло - много машин возвращается в парк, нужда в них уменьшается, и возле ворот возникла быстро продвигающаяся очередь. Парень то и дело пригибался, словно кланяясь каждой машине, его лицо было обеспокоенным: видно, боялся, что не найдет человека, выручившего его. Когда он заглянул в кабину, где сидел Животенко, молодой человек просиял - улыбающийся, он оказался гораздо привлекательнее. Парень протянул трешку, спешно начал благодарить, пришлось затормозить, но тут же раздались запрещенные, нетерпеливые гудки машин, водители которых хотели скорее домой. Пришлось тронуться, так и не поговорив.

Странно получается: то таксиста не замечают - ведут свободные, даже интимные разговоры, словно бы при этом нет человека лишнего и машина движется сама, иногда даже бесстыдно целуются, а то вдруг в миллионной толпе выделяют незнакомого таксиста, выкладывают ему доверительно все о себе и даже вот берут взаймы. Получилось так, что такси вообще в жизни человеческой занимает особое место.

…Сервиз был куплен, осторожно доставлен. Счастливая хозяйка отдала долг, расплатилась за дорогу и готова была угостить чаем, но оставаться нельзя было - такси ждали. Действительно, на улице тут же попался человек с поднятой рукой. У его ног стоял чемодан. Все ясно: на вокзал или в аэропорт. Однако Николай Максимович не угадал. Человек, усаживаясь, сказал какие-то слова, которых на русском языке нет. Среди них одно он понял сразу - «отель», о значении другого догадался - «офис». Николаю Максимовичу предстояло решить маленький кроссворд: догадаться о смысле непонятных слов по другим, соседним. Такое бывало нередко. Надо немножко поразмыслить, и все станет ясно.