Алан стоял, наблюдая за ней.
— Ты хорошая мама, — сказал он.
— Спасибо, Алан. Мне надо было это услышать. Я учусь, но я не вполне довольна собой. Но сейчас я не готова говорить о материнстве. Я пытаюсь понять, на чьей ты стороне. Я думала, после вчерашнего шторма…
Алан провел руками по лицу и повернулся к ней спиной. Затем положил ладони на стол и наклонился вперед.
Джесси не могла понять его реакции. Разве она многого просила?
— Я просто хочу знать, на чьей ты стороне, — снова спросила она. — Ты не со мной, да?
— Я просто хочу сказать, что с точки зрения правил Келл прав.
— Мы говорим не о Келле. Мы говорим обо мне и о тебе. И если ты чувствуешь то же, что и я, ответ прост. Ты должен хотеть, чтобы мне было хорошо. Даже если я считаю, что ты ведешь себя как мерзавец, ты мне все еще не безразличен. Я буду защищать тебя.
— Мне приятно это слышать. Ты никогда не была на моей стороне.
— Я не могла даже представить, что ты будешь к этому апеллировать. Последние недели стали такими сложными. Они полностью изменили мою жизнь, заставили меня на все посмотреть по-новому. Я считала, что прошлой ночью мы откровенно поговорили друг с другом, а теперь ты ведешь себя так, словно это не изменило нас, — сказала Джесси. Ей пришлось посадить Хану в детский стул, потому что она почти не чувствовала пол под ногами.
Алан повернулся к ней, но быстро отвел глаза:
— Успокойся.
— Не смей мне этого говорить. Я спокойна и жду от тебя ответов.
— Не знаю, что тебе сказать. Мы провели вместе сложное время, и теперь все это кажется нереальным. Мы оба знаем, что в Калифорнии нас ждут совершенно разные жизни. И что бы я ни думал, что бы ты ни думала, мы слишком разные. Я всегда буду помнить эти дни, но они ничего не значат для нашей реальной жизни. Как бы я ни притворялся, что все по-другому.
— Притворялся? — повторила она. Слова слетели с ее губ, и ей пришлось потрясти головой, чтобы прийти в себя. — Прошлой ночью мне показалась, что я увидела настоящего мужчину. Мужчину без широких жестов и завышенного самомнения. Прошлой ночью я увидела мужчину, который ценит не деньги, а людей, которые находятся рядом с ним.
— В этом есть частица правды, — признал он. — Я лю… вы мне не безразличны. Все это из-за того, что мы многое пережили вместе. Но это не реально. Я не могу больше притворяться, так же как и ты.
— Прошлой ночью никто не притворялся. Я — нет, — сказала она.
— Прошлой ночью мы считали, что скоро умрем. А сегодня…
— Сегодня ты показал мне настоящего Алана. Ты — трус. Я никогда не думала, что ты настолько труслив. Как бы мы ни ссорились, я всегда втайне уважала тебя. То, как ты заботился о Джоне и о своих кузенах, заставляло меня думать о тебе как о достойном человеке. О человеке, который, возможно, заслуживает моего восхищения и даже любви. Но теперь я вижу, что ты — жалкое ничтожество.
— Это все? — спросил Алан, скрещивая руки на груди.
— Да, все. Я забираю Хану домой, как только смогу уехать с острова. Мы составим расписание посещений через адвокатов.
В глубине души Джесси все еще надеялась, что Алан остановит ее. Но он этого не сделал. Он только кивнул в знак согласия.
— Это имеет смысл. Я собираюсь остаться здесь, чтобы решить вопросы со страховой компанией. К счастью, большого ущерба ураган не нанес. Я позвоню тебе, когда вернусь в Калифорнию. Если ты не возражаешь, я найму Джеймса и его жену в качестве управляющих.
Взяв на руки Хану, Джесси вышла из кухни, навсегда оставив за дверью свое разбитое сердце.
Вернувшись в Калифорнию, Джесси ничего не успевала, даже поспать. Она с трудом выкроила время для того, чтобы встретиться со своими сестрами, да и то лишь потому, что ей понадобилась помощь.
— Может кто-нибудь сегодня посидеть с Ханой?
— Конечно, — сказала Кэрри. — Зачем?
— У меня встреча с Джеком Уайтом. И хотя кузены Монтроуз ведут себя так, словно я не справилась со взятыми на себя обязательствами, я собираюсь выполнить обещанное.
— Я пойду с тобой, — вызвалась Эмма.
— Зачем?
— Потому что тебе нужен тот, кто разбирается в финансах. Иначе Келл не пойдет тебе навстречу.
— Спасибо. — Джесси хотела только одного: доказать себе и высокомерным наследникам Монтроуз, что она не из трусливых.
— И все же… Что случилось в Северной Каролине? — спросила Кэрри.
— Нечего рассказывать. Мы организовали похороны, я навестила маму Пэтти. Потом случился ураган. Я не была готова к подобным испытаниям.
— А Алан? Что-нибудь между вами произошло?
— Нет, — ответила Джесси.
— Лгунья, — сказала Эмма. — Ты выглядишь так, как выглядела Кэрри, когда делала вид, что им с Диджеем наплевать на Дека. Нас не обманешь. Что на самом деле случилось между вами?
Джесси посмотрела на старшую сестру и вдруг снова почувствовала себя второклассницей.
— Я влюбилась в него, а он — нет. Я убита и теперь пытаюсь выкарабкаться.
— О, милая… — прошептала Кэрри.
Эмма села рядом с сестрой и обняла ее за плечи.
— Любовь зла.
— Да.
Муж Эммы погиб в автокатастрофе. Он был гонщиком «Формулы-1». Эмма была в то время беременна.
— Тебе было больнее, — вздохнула Джесси. — Я веду себя как ребенок.
— Всем больно. Когда ты влюбляешься, а он уходит из твоей жизни, не важно, каким образом, это всегда больно. Нужно учиться жить дальше.
