Так начиналась Мещура - [13]

— Дед Архип поможет.

— Завсегда готов, — отозвался сосед.

И взрослые ушли на берег. Пошли все хозяйки, чьи костры остались у реки.

Серафима наказывала:

— Демидка, остаёшься с Ильёй. Гляди, чтоб не бегал под дождём — застудится. А вы, Ксеня и Антоша, со мной пойдёте. Помощь ваша нужна.

И потянулись цепочкой женщины со своими помощниками в обход оврага. Далековато, зато безопасно.

— А что мы здесь пошли, а не по склону? — спросил Антон.

Ксеня ответила:

— Ты что, там же сыро и скользко.

— Можно сильно ушибиться или оцарапаться, — добавила Серафима.

Обошли овраг и по песчаному пологому склону спустились к реке.

— Ну что, хозяйки, разбираем? — дед Архип взялся вытаскивать из земли рогатины для костров, — ох, крепко забили.

Все взялись за дело, разбирали кострища, собирали и укладывали посуду, вёдра, кастрюли.

— А где мы теперь готовить будем? — спросила восьмилетняя Настя у мамы Анисьи.

— Пойдём в овраге место искать.

Когда управились на берегу, потянулась цепочка людей обратно. Только теперь они несли кто посуду, кто колья и перекладины. Опять пошли в обход. Как только перешли мостик, стали приглядывать себе удобные места. Овраг здесь ещё неглубокий, и вода из ручья рядом.

— Во, мам, давай здесь, — предложил Антон.

— Хорошо, сынок, здесь так здесь.

Все нашли места для своих костров и стали обустраивать «кухни» — вбивать рогатины.

Моросящий дождь промочил уже всю одежду, но здесь, в овраге, хоть ветра холодного не было, не доставал. И огонь можно было развести — ветер его не затушит. На готовые костры сразу ставили вёдра — кипятить воду. Это чтобы согреться и детей согреть. Позже у шалашей поставили несколько столов и скамеек из жердей, и своё варево хозяйки приносили вёдрами, раздавали за столами: кому в миску, кому в котелок, кому в кастрюльку. Если не было дождя, ели в этой открытой столовой, в дождь прятались по шалашам. Это было именно варево, потому что по-другому эту баланду не назовёшь. Варили из того, что есть, а были только крупа и макароны, и то понемногу. Хорошо, если удавалось разбавить пишу грибами и сдобрить какими-нибудь травами.

В шалаш к Николке и Стеше заглянули Демидка с младшим братом:

— Колька, можно мы к тебе, а то скучно?

— Заходите, только осторожно, шалаш не развалите.

И пошли разговоры. Мальчики рассказывали, как они жили раньше. Стеша слушала и ничего не говорила.

— Стеш, расскажи что-нибудь, — попросил Коля.

— Не хочу, — опустила глаза девочка.

— Ну как хочешь, — не стал настаивать хозяин шалаша.

Рабочие спешили — достраивали первые землянки. Нина с Таней работали вместе, в одной бригаде. Они уже заложили жердями потолок и теперь накрывали его сосновым лапником.

Подошёл комендант:

— Как, девчата, сдадим к вечеру жильё? Вон те две бригады уже заканчивают.

— И мы закончим, Николай Петрович, — ответила Нина.

— Ну и ладно. Пойду дальше, узнаю, как они там.

К вечеру закончили устройство четырёх землянок. Комендант по списку определил: поселятся мамы с малыми детьми. Папы и дети постарше, а также пожилые люди пока остаются в шалашах.

— Надо как можно больше детей спрятать от холода и дождя, — объяснил он.

Никто не возражал. Всем и так было всё понятно.

В одну землянку селили столько людей, сколько помещалось на ночь на топчане.

— Мам, а вон ещё сколько места, весь угол свободный, — заметила Тамара.

— Значит, так надо, поживём — увидим.

— А вот и столик, — обрадовалась пятилетняя Валя, — только весь неровный.

Рабочие не жалели сил, чтобы каждый день сооружать хотя бы одну-две землянки. Холод и дождь торопили.

А люди стали болеть, согревались горячей похлёбкой вечером и горячей водой днём. Тёплой одежды почти не было. Да и что проку от тёплой одежды? За день промокнешь до ниточки, а сушить негде. И так изо дня в день — холод, сырость, скудное, редкое питание.

Река Едва

— Что же так долго не везут продукты, обувь, одежду, — с тревогой всматривался комендант в даль реки. — Вот ситуация.

Подошёл дед Архип:

— Слышь, Петрович, у людей харчи заканчиваются. И откуда ещё силы берут работать?

— Знаю, Архип, знаю. Видишь, сам жду каждый день. Ни связи нет, ни гонца не пошлёшь. Да и печки уже надобны в землянки, холодно.

— Прибудут. Не печалуйся, Петрович.

Каждый день выходили комендант и дед Архип на высокий берег Ёлвы, на тот берег, где планировался будущий посёлок. Отсюда как на ладони видна была вся река. Вся, до поворота.

— Смотри, Петрович, а воды-то прибавилось.

— Да, заметно. Это из-за дождей.

ДЕЛА СЕРДЕЧНЫЕ

Второй охранник, Юрий, работал чуть ли не наравне со всеми. Он, конечно, и присматривал за спецконтингентом, но не стоял в сторонке, презрительно сплёвывая, а при случае старался помочь. За это его уважали.

— Послушай, Юра, — обратился к нему Николай Петрович, — скоро должны груз привезти. Если хочешь, напиши рапорт о переводе. Буду отправлять бумаги, заодно и передам.

— Нет, товарищ комендант. Если можно, я останусь.

— Что так? Сам видишь, как тяжело здесь.

Чуть помолчав, охранник ответил:

— Влюбился я, товарищ комендант, мочи нет.

— Да, это причина. И кто твоя избранница?

— Знаете вы её. Ольга Левашкина. Она ещё с младшей сестрой здесь.

— Я всех тут знаю. Да, хорошая девушка, скромная, трудолюбивая и красивая. Уже встречаетесь?