Таита (Тайна института) - [25]
— Если бы не моя противная помада, она бы не умирала сейчас! — ударяя себя в грудь рукою, с отчаянием восклицала Маша, несмотря на все протесты подруг.
— Каяться надо. Каяться и молиться. На паперть церковную пойти. Сотню поклонов положить на каменных плитах. Дать обет какой-нибудь посерьезнее милосердному Богу, чтобы Он смилостивился, чтобы спас Глашу, — забубнил голос Капочки Малиновской у нее над ухом.
— Веди меня на паперть, Капочка, веди!
И Маша с последней отчаянной надеждой впилась глазами в невзрачную Камилавку, ища в ней поддержки и спасения.
Последняя, словно чувствуя себя сейчас госпожой положения, взяла за руку Машу и, не произнося ни слова, повела дрожащую от холода и страха девушку на темную паперть находящейся тут же в третьем этаже институтской церкви.
— Становись на колени! — придя туда, скомандовала Капочка и первая опустилась на холодные каменные плиты пола.
А кругом девушек царили непроницаемый мрак и полная тишина, способствовавшая молитвенному настроению, охватившему сейчас обеих. Голос Капочки зазвучал глубоко и проникновенно и с захватывающим чувством произносил слова молитвы. А Маша, словно загипнотизированная им, повторяла от слова до слова священные слова, произносимые подругой. Вдруг тонкая струйка пряного аромата духов излюбленного Машей Лихачевой шипра донеслась до носа Капочки. И она, как ужаленная, быстро вскакивает с колен, возмущенная, негодующая, злая.
— На паломничество, на молитву пришла, а сама этой мерзостью богопротивною насквозь пропитана, — зашипела Капочка. — Не смей душиться. Грех и ересь это. Молись и постись! — повелительным тоном обратилась она к Маше.
— Конечно, я не буду душиться больше. Только и ты, Капочка, и ты молись вместе со мною… Я боюсь, что моя грешная молитва не дойдет до Бога. А ты — святая.
— Молчи! Молчи! Грех и ересь называть святым человека! — с искренним страхом срывалось с губ Малиновской.
И обе девушки, горячо зашептали молитвы, отбивая положенное число земных поклонов. Горячие головки то и дело припадали к холодному полу паперти, и нехитрые, полные непоколебимой детской веры молитвы, непосредственные и чистые, понеслись к далеким небесам.
А в умывальной у выпускных царило в это же самое время совсем иное настроение. Институтки ждали Стешу, которая должна была по уговору под утро принести вести из сторожки. Чтобы отделаться от докучной мысли о возможной Глашиной смерти, девушки просили Донну Севилью рассказать что-нибудь из ее испанского путешествия.
Ольга Галкина чрезвычайно довольна была просьбой. Испания, особенно Севилья, — это ее конек.
— И вот, месдамочки, — воодушевляясь, внезапно начинает рассказчица, — вообразите себе ажурные, высокие стройные здания, словно кружевные, отразившие на себе эпоху мавританского владычества. А вокруг сады. Ползучие розы и гранатовые деревья. Ах! Это такая красота! Все испанки — красавицы; все испанцы — рыцари! А их музыка. Их серенады! А бой быков! Восторг!
— А тебе пели серенады? — неожиданно огорошивает Шарадзе вопросом Ольгу.
Та мгновенно краснеет. Неудержимо тянет прихвастнуть успехом перед подругами и в то же время не хочется лгать: а вдруг поверят. Изведут насмешками, засмеют.
— Да, пели, — словно борясь с собою, с зажмуренными на миг глазами, говорит она.
— А вот и неправда! Не пели, потому что тебе тогда было всего двенадцать лет. А поются серенады только в честь взрослых!
Шарадзе безжалостно хохочет, сверкая ослепительными зубами. Потом машет рукою.
— Mesdames, бросьте, не слушайте, она все сочиняет. Лучше разгадайте шараду. Что это будет: стоит гора, на горе — сакля, около сакли — виноградник. У ворот сакли — скамейка и на скамейке — девушка. Ну? Ни за что не отгадаете!
— Где уж нам! — иронизирует обиженная Донна Севилья.
— Я так и знала, я так и знала, — торжествует Шарадзе. — А это между тем так просто разгадать: паспорт!
— Какой паспорт? — недоумевают подруги.
— Самый обыкновенный: вид на жительство. Корова, сакля, девушка, виноградник — все это вид на жительство, а вид на жительство — это ведь — паспорт. Ха-ха-ха! Не остроумно разве?
— Удивительно остроумно! — шипит Ольга Галкина.
— Mesdames, смотрите, ночь-то какая! — шепчет в восторге Хризантема, поднимая штору и впиваясь глазами в круглую полную луну.
— До Рождества меньше месяца осталось. Все разъедутся, а мы останемся… И что за глупый обычай, в сущности, оставлять на каникулы и праздники выпускных воспитанниц. Скучно-то как будет!
— Не весело, конечно, что и говорить.
— Кто-то идет, месдамочки…
— В ушах у тебя ходит кто-то. Не пугай понапрасну, и так тяжело.
— Оля, милая, расскажи про бой быков в Испании, все-таки убьем время.
— Нет, нет, не надо. И так нервы натянуты, а ты — с быками!
— У Балкашиной валерьянка с собой. Прими.
— Mesdames, если наша Тайна умрет, душа ее, чистая, святая, поднимется на крыльях ангелов к Престолу Бога, — словно серебристый ручеек, звенит своим хрустальным голоском Золотая Рыбка.
— Типун тебе на язык. Вот выдумала тоже! Умрет! Она не смеет умереть! Она должна жить! — горячо и страстно вырывается у Ники.
— Тише, mesdames, тише. Идут.
На этот раз никто не протестует. В коридоре ясно слышатся приближающиеся шаги. Кто-то словно крадется, осторожно шурша накрахмаленным платьем.
Некрасивая, необщительная и скромная Лиза из тихой и почти семейно атмосферы пансиона, где все привыкли и к ее виду и к нраву попадает в совсем новую, непривычную среду, новенькой в средние классы института.Не знающая институтских обычаев, принципиально-честная, болезненно-скромная Лиза никак не может поладить с классом. Каждая ее попытка что-то сделать ухудшает ситуацию…
Жила в роскошном замке маленькая принцесса Эзольда, хорошенькая, нарядная, всегда в расшитых золотом платьях и драгоценных ожерельях. Словом, настоящая сказочная принцесса — и, как все сказочные принцессы, недовольная своей судьбой.Совсем избаловали маленькую Эзольду. Баловал отец, баловала мать, баловали старшие братья и сестры, баловала угодливая свита. Чего ни пожелает принцесса — мигом исполняется…
В книгу Л. Чарской, самой популярной детской писательницы начала XX века, вошли две повести: «Сибирочка» и «Записки маленькой гимназистки».В первой рассказывается о приключениях маленькой девочки, оставшейся без родителей в сибирской тайге.Во второй речь идет о судьбе сироты, оказавшейся в семье богатых родственников и сумевшей своей добротой и чистосердечностью завоевать расположение окружающих.Для среднего школьного возраста.
Истории, собранные в этом сборнике, объединяет вера в добро и чудеса, которые приносит в нашу жизнь светлый праздник Рождества. Вместе с героями читатель переживет и печаль, и опасности, но в конце все обязательно будет хорошо, главное верить в чудо.
Повесть о жизни великого подвижника земли русской.С 39 иллюстрациями, в числе которых: снимки с картин Нестерова, Новоскольцева, Брюллова, копии древних миниатюр, виды и пр. и пр.
Едва вступивший в пору юности мальчик-детектив Билли Арго переносит тяжелейший нервный срыв, узнав, что его любимая сестра и партнер по раскрытию преступлений покончила с собой. После десяти лет в больнице для душевнобольных, уже тридцатилетним он возвращается в мир нормальных людей и обнаруживает, что он полон невообразимых странностей. Здания офисов исчезают безо всякой на то причины, животные предстают перед ним без голов, а городскими автобусами управляют жестокие злодеи, следуя своим неведомым гнусным планам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новая книга Якова Кравченко, «Ночь на кордоне», написана для юного читателя и открывается одноименной повестью о жизни и подвигах школьников одного городка в трудную военную пору.
Рассказ Ильи Дворкина «В три часа, в субботу» был опубликован в журнале «Искорка» № 5 в 1968 году.
Рассказы о маленькой Натке: "Пять минут", "Про голубой таз, терку и иголку с ниткой" и "Когда пора спать…".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Три несгоревшие рукописи, три безысходные сказки, три молитвы. Три романа Франца Кафки, изменившие облик литературы XX века. Творчество стало для него самоистязанием и единственной возможностью не задохнуться. Он страшился самой жизни, но отваживался широко раскрытыми глазами глядеть в бездну бытия.
В этом томе представлены простые и эффективные методы и упражнения, указанные Омраамом Микаэлем Айванховым в своих беседах, чтобы удовлетворить столь ощутимую потребность в них на духовном пути. Одни из этих методов и упражнений касаются конкретных аспектов повседневной жизни, другие — собственно духовной деятельности. Все методы исходят из посвященческой традиции, которая, в первую очередь, занимается пришествием, как сказано в Писаниях «нового Неба и новой земли…», то есть изменением манеры мышления и нравов.
Перед вами труд величайшего древнегреческого философа, ученика Платона и воспитателя Александра Македонского — Аристотеля (384 – 322 до н. э.), оказавшего исключительное влияние на развитие западноевропейской философии.«Большая этика» — посвящена нравственным проблемам личности и общества и обоснованию главного принципа этики Аристотеля — разумного поведения и умеренности. Пер. Т. А. Миллер.
Кипучее, неизбывно музыкальное одесское семейство и – алма-атинская семья скрытных, молчаливых странников… На протяжении столетия их связывает только тоненькая ниточка птичьего рода – блистательный маэстро кенарь Желтухин и его потомки.На исходе XX века сумбурная история оседает горькими и сладкими воспоминаниями, а на свет рождаются новые люди, в том числе «последний по времени Этингер», которому уготована поразительная, а временами и подозрительная судьба.Трилогия «Русская канарейка» – грандиозная сага о любви и о Музыке – в одном томе.