Та, далекая весна - [26]
Вот и гумно Федотовых. Федя распахнул одну створку ворот. Стрельцова бережно уложили на солому. В себя он не пришел, и хотя задышал глубже, но как-то неспокойно, прерывисто.
— Надо перевязать его: кровь все еще течет, — сказал Иван. — Колька, сбегай к нам, попроси у мамы йод и белую тряпку, да побольше.
— Хоть кровь пока смоем, — предложил Федя, когда Колька убежал. — Я сейчас воды из колодца притащу.
В неверном свете утра лицо Стрельцова казалось совсем белым. Плотно сжаты губы, сведенные брови, надувшиеся на щеках желваки — лицо, не потерявшее и сейчас решительности и суровости. Наверное, таким и должен быть настоящий революционер.
Едва холодная колодезная вода брызнула на лицо Стрельцова, он вздрогнул и негромко застонал, но глаз не открыл. Иван, собравшийся смыть кровь с лица, сразу отдернул руки.
— Чего ты? — спросил Федя.
— Ему больно.
— Конечно, больно. А что делать? Голова-то пробита?
— Кажется, нет.
Иван не решался дотронуться до окровавленной головы Стрельцова и только смотрел на большую рану, покрытую спекшейся кровью.
Наверное, Семен понял, что Иван боится крови, что ему страшно прикоснуться к ране, но не попрекнул, а только отстранил Ивана:
— Подожди, я промою.
Осторожно, поливая из горсти, Семен насколько мог смыл кровь с лица Стрельцова; раны, впрочем, и он не решился коснуться.
— Перевязать надо — все еще идет кровь. Чего Колька долго так?
Колька словно только и ждал этих слов.
— Здесь я! — появился он в приоткрытых воротах.
За ним в сарай вошла Мария Федоровна.
— Мама! — удивился Иван. — Зачем ты?
— Думаю, что я лучше сумею перевязать, — спокойно сказала она и, наклонясь над Стрельцовым, ощупала его голову. — Удар сильный, но кость, кажется, цела. Давайте воды.
Промыв рану, она смазала ее йодом. Стрельцов застонал, сморщился от боли и, все еще не открывая глаз, попросил:
— Пить.
Сделав несколько глотков, Стрельцов опять откинулся на солому. Не то сознательно, не то в бреду он отчетливо произнес:
— Два зуба вышибли, гады. И голова трещит.
Мария Федоровна перевязала ему голову чистым лоскутом.
Стрельцов опять зашевелился. На этот раз он открыл глаза и оглядел всех присутствующих.
— Это вы, ребята? А вы? — Его взгляд остановился на Марии Федоровне.
— Учительница здешняя, — ответила она. — Вам лучше помолчать.
— А бандиты? — спросил Стрельцов.
— Мы их так шуганули, что они сразу к себе в лес смылись, — несколько хвастливо сообщил Иван. — Самого Русайкина…
— Вернулись они, — перебил Колька.
— Как вернулись? Ты видел?
— У Совета мужики собрались. Много. И бандиты тоже…
— Что делают?
— Шумят.
— Посмотрите, ребята, что там… — произнес Стрельцов и утомленно закрыл глаза.
— Пошли, Коля, — вскочил Иван. — А вы тут на случай побудьте. Если что, спрячьте его в соломе…
КРУТОЙ ПОВОРОТ
У сельского Совета и вправду сгрудились мужики. В их плотном кольце стояли бандиты. Подойдя ближе, Иван с Колькой сразу поняли, что не бандиты здесь главенствуют, а возбужденные мужики напирают на них.
За общими криками сначала ничего нельзя было разобрать. Но вот на крыльцо выскочил Колькин отец, Говорок. Он замахал руками и что было сил закричал:
— Тиха, мужики! Тиха! Давайте по порядку.
Когда шум несколько улегся, Говорок обратился к бандитам:
— Перво-наперво: куда вы Стрельцова задевали? Говорите — мир требует!
Бандиты, наверное, были те, что остались без лошадей и не успели удрать в лес. Их было двое. Один — крепкий, коренастый, одетый в истрепанную солдатскую гимнастерку, с рябым лицом, заросшим черной щетиной до самых глаз, — озирался кругом, но, видно, особого страха не испытывал; другой — молоденький рыжеватый паренек с вытянутым лицом и испуганными глазами — явно перетрусил.
Хлопая глазами, он бессвязно лопотал:
— Мужики, мы ж ничего. Мы ж — как велели. Мы ж не своей волей…
— В бандиты не своей волей пошел? По призыву, может? — набросился на него Говорок.
— А то! — плаксиво ответил паренек. — Хозяин с собой взял.
— Где Стрельцов?
— Это комиссаришка городской, что ли? — по-звериному ощерился рябой бандит. — Прикончили его, туда ему и дорога. А вы, мужики, не шумели бы, чтоб беды не было.
Глаза бандита под мохнатыми бровями угрожающе сверкнули, но на этот раз мужики не испугались, не смолкли.
— Хватит! — выделился из общего шума голос Говорка. — Хватит бесчинствовать! Сам Ленин и Калинин мужикам обращение прислали. Налаживайте, дескать, спокойную жизнь. Нечего теперь вам бесчинствовать. Антонову вашему на Тамбовщине тоже, слышь, сусла на сторону свернули. И с вами кончать пора: мужику покойная жизнь требуется.
— Да разве ж мы своей волей? — опять заныл рыжий.
— А ну, хватит хлюпать! — Это сказал плечистый парень, брат Феди Федотова, Федот. Он взял бандита за грудки и так тряхнул, что рыжая голова мотнулась из стороны в сторону. — Куда девали Стрельцова?
— Так убег он, видать, — поторопился ответить парень. — Мы его в телегу положили, а как стрельба началась, он, выходит так, что убег.
— Он живой был?
— Вроде живой, только без памяти.
— Как же убег, ежели без памяти?
— Разве ж я знаю!
Колька рванулся, хотел, наверное, сказать, что Стрельцов жив и никуда не убегал, но Иван дернул его за рукав:
Роман «Буревестники» - одна из попыток художественного освоения историко-революционной тематики. Это произведение о восстании матросов и солдат во Владивостоке в 1907 г. В романе действуют не только вымышленные персонажи, но и реальные исторические лица: вожак большевиков Ефим Ковальчук, революционерка Людмила Волкенштейн. В героях писателя интересует, прежде всего, их классовая политическая позиция, их отношение к происходящему. Автор воссоздает быт Владивостока начала века, нравы его жителей - студентов, рабочих, матросов, торговцев и жандармов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Иванович Тарасов (1900–1941) заявил себя как писатель в 30-е годы. Уроженец вологодской деревни, он до конца своих дней не порывал связей с земляками, и это дало ему обильный материал для его повестей и рассказов. В своих произведениях А. И. Тарасов отразил трудный и своеобразный период в жизни северной деревни — от кануна коллективизации до войны. В настоящем сборнике публикуются повести и рассказы «Будни», «Отец», «Крупный зверь», «Охотник Аверьян» и другие.
С одной стороны, нельзя спроектировать эту горно-обогатительную фабрику, не изучив свойств залегающих здесь руд. С другой стороны, построить ее надо как можно быстрее. Быть может, махнуть рукой на тщательные исследования? И почему бы не сменить руководителя лаборатории, который не согласен это сделать, на другого, более сговорчивого?
Всё началось с того, что Марфе, жене заведующего факторией в Боганире, внезапно и нестерпимо захотелось огурца. Нельзя перечить беременной женщине, но достать огурец в Заполярье не так-то просто...
В лесу встречаются два человека — местный лесник и скромно одетый охотник из города… Один из ранних рассказов Владимира Владко, опубликованный в 1929 году в харьковском журнале «Октябрьские всходы».