Сын вечности - [46]

– Ты шутишь? – спрашивает Айрис.

– Можно свечи с запахом ванили, если других нет.

– Ты можешь превратиться в кого угодно. – Айрис складывает руки на груди. – Уехать. Тебя никогда не найдут.

– Прошлому призраку-оборотню не удалось сбежать далеко. – Эдуардо замирает как статуя. – Его пытали так долго, что он умер, зависнув между формами. Опознать его было невозможно. Стэнтон любезно показал мне фотографии в ночь моей инициации. Дружеское предупреждение. – Он смотрит на нас. – Единственный способ спастись от Луны и Чародеев – остаться в этом убежище. Где бы оно ни было.

– Расскажи все, что знаешь, или мы тебя прогоним! – выпаливает Марибель прямо ему в лицо.

– Это звучало бы страшнее, не будь у меня в рукаве козыря. Вы никогда меня не отпустите.

Кривая усмешка Эдуардо напоминает мне, как уверенно держится его отец, произнося свои речи.

– В мире нет более расчетливого человека, чем Луна. Она научила меня играть по-крупному.

– Гарантирую, ты не такой умный, как воображаешь, – заверяет его Марибель.

– Может быть. Но ума заманить тебя на арену мне хватило, – говорит Эдуардо.

Она не отвечает.

Серый свет заливает лицо Эдуардо, и он съеживается, становясь миниатюрной белой девушкой в одежде послушницы. Он играет с локоном светлых волос и смотрит на Марибель ясными голубыми глазами.

– Знаешь, что значит мое имя? – говорит он высоким голоском.

– Ни фига не понимаю, – признаюсь я.

– Она… он – это Хоуп, послушница в марине, которая рассказала мне, где найти Джун и Кровавых чародеев.

– Я знал, что ты на нее охотишься. Посмотрел интервью на ютьюбе. Как по мне, ты получила, что хотела. – Эдуардо снова становится собой. – Если ты злишься из-за того, что поддалась на манипуляцию, то вперед, отпускай меня. Я в любом случае в выигрыше, если только Луну не сдам.

Поверить не могу, что нас загнал в угол парень, которого мы держим буквально в цепях. Сразу видно сына продажного политика.

– Мы действительно тебя не отпустим, в этом ты прав, – говорит Марибель. – Если ты не расскажешь нам, как выжил, или кто такая Джун, или чего хочет Луна, то мне придется выбить из тебя эти ответы.

Она сжимает кулак. Я бросаюсь вперед и перехватываю ее руку. Я не знаю, до чего она готова дойти в желании отомстить за родителей. Смерть моего отца вызвала всего один вопрос: смог бы он прожить чуть дольше, если бы не участвовал в клинических испытаниях? Может, Марибель и неплохая, но она явно готова на все, чтобы получить ответы на свои вопросы. Я должен верить, что одна из моих наставниц лучше, чем хочет казаться.

Марибель вырывает у меня руку.

– Ты хотя бы понимаешь, что ты делаешь? Думаешь, провел тут две недели и можешь указывать, как нам быть?

– Я знаю, что вами должно двигать, – отвечаю я. – Мы не можем избивать людей, чтобы получить ответы. Иначе опустимся до их уровня.

– Я хочу восстановить справедливость, а ради этого я вольна делать с пленниками то, что захочу.

– Можешь попробовать, – замечает Эдуардо.

Марибель, кажется, готова отбросить меня в другой конец кладовки и обрушиться на Эдуардо. И я не могу ее винить, с учетом того, что он говорит.

– Эмиль, было бы круто, будь мир черно-белый, но на войне приходится делать вещи, о которых невозможно помыслить. Да, мы знаем, что такое сострадание, но иногда надо проявить жестокость, чтобы выжить. Чтобы рискнуть и победить.

– Это не ко мне, – отвечаю я. – Я готов быть солдатом, но не убийцей.

Эдуардо смотрит на меня и выпрямляет спину.

– Марибель, иди прогуляйся, – распоряжается Айрис.

– Ты мне тут не командуй! – Марибель смотрит на Айрис сверху вниз. – Мы проигрываем! У нас не будет шанса на победу, пока нами командуешь ты или пока Эмиль заигрывает с врагами! – Она круто разворачивается и оказывается совсем рядом со мной. – Как по-твоему, чем заняты солдаты на войне? Думаешь, они готовятся к бою, а потом опускают свои жезлы? Нет уж. Они стреляют и стараются не промахнуться.

– Я все понимаю, но наша цель – мир. Если мы не сможем убедить людей доверять нам, любая смерть будет напрасной.

– Не смей говорить мне о напрасных смертях! Не тогда, когда ты мешаешь мне выяснить, кто подставил и убил моих родителей! – Марибель закрывает глаза и качает головой. – Зря я в тебя поверила. Зря мы все поверили.

Она выбегает наружу и громко хлопает дверью.

Я никогда и не утверждал, что буду героическим спасателем, но чувство вины, которое горит внутри, невыносимо.

– Теперь будешь разговаривать? – спрашивает Айрис.

– Вот только с ним буду, – Эдуардо указывает на меня.

– Этого не случится, – говорит Айрис.

– Тогда сами разгадывайте планы Луны, пока Венценосный мечтатель не зашел.

Айрис вздыхает.

– Будь осторожнее.

Я остаюсь наедине с оборотнем. По идее, все должно пройти спокойно, раз он связан, но, если он выкинет очередной фокус, придется реагировать молниеносно.

– Почему ты хочешь говорить только со мной?

– Ты мне нравишься. – Эдуардо изучает меня с плохо скрываемым интересом. – Моя работа – никому не показываться больше одного раза, но с тобой мы уже сколько раз умудрились пересечься? Совпадение…

– Я бы не назвал совпадением случаи, когда ты пытался обхитрить меня у меня же дома или когда заманил нас на арену.