Святой Грааль - [14]

О, блин, как завернул, хотя говорит дело. Маша и так на два месяца раньше срока родила. Прав Айболит, прав во всем… кроме наложниц и танцовщиц, разумеется. Вот мне будет от Марии, если я и тут его совету последую…

… На четвертый день я решил, что пора ехать к Машеньке. Проведать её, посмотреть на ребеночка, да и вообще — ей приятно будет. Так что — в дорогу, друзья!..

В дорогу со мной собрались, что называется, самые ближние. Энгельрик с Альгейдой, которая, став графиней Кентской, полностью излечилась от былых чувств к моей скромной, хотя и коронованной особе. Правда, она неоднократно намекала, что в любой момент готова оказать мне услуги… э-э-э… горизонтального свойства. И что особенно меня поразило — пару раз на то же самое намекал и сам Энгельс, от чего я впал в глубокий ступор. Хорошо хоть, что добрая душа Беренгария растолковала мне поведение моего друга и соратника…

— Возможно, там, где вы выросли, дорогой мой Робер, было принято поступать иначе, но не подумайте о сэре Энгельрике дурно… — сказала она, рассеяно вертя на пальце кольцо из сокровищницы Тауэра. — Он ваш вассал, и знает: если его жена станет вашей любовницей, то на него самого прольётся даже не дождь, а настоящий водопад королевских милостей. А уж если его жена станет матерью королевского бастарда — это и вовсе означает чуть ли не родство.

В ответ на мое удивленное восклицание, она сдержанно усмехнулась и продолжила:

— Посмотрите на происходящее его глазами, мой дорогой Робер: жену его вы не любите, в этом он уверен, а, значит, насовсем ее не отберете. Так что он может быть спокоен. Ну, а если королю захотелось, — тут она чуть брезгливо сморщила носик, — всего лишь немного развлечься, то ваш вассал, как и другие мужья, будет рад оказать своему королю такую услугу.

— Как "и другие"? То есть ты хочешь сказать, что все…

Она перебила меня:

— Не все, конечно, но многие, очень многие… Для того, чтобы отказать королю, надо быть очень гордым человеком, а когда дело доходит до подобного, то гордость встречается редко… Или надо очень любить свою жену, а это бывает еще реже. Так что ваш Энгельрик, — не исключение. Тем более что он, как я могу видеть — ваш истинный друг…

Вот так. Здесь так принято. Получи, Роман Владимирович, и распишись…

С нами отправлялся и Примас Англии — благочестивый, хотя и несколько нетрезвый архиепископ Адипатус. Объяснил свое решение товарищ замполит Тук примерно следующим образом:

— Апостол Петр изрёк: пасите Божье стадо, вверенное вам, не по принуждению, а охотно, не из любви к нечестной прибыли, а из усердия, не господствуя над Божьим наследственным владением, а подавая пример стаду. А потому должен я быть вместе с вами, дабы окормлять вас…[10]

— Окормлять — это, типа, напоить?..

Его круглое лицо расплывается в счастливой улыбке:

— Отнюдь, сын мой, ибо не дам я вам уподобится свиньям, упившись вином, потому что, пожертвовав собой, оставлю вам лишь малую толику!

Мне оставалось лишь рассмеяться, и Адипатус вторил мне своим гулким хохотом…

… К моему удивлению, Беренагрия наотрез отказалась ехать с нами. Она заявила, что в этой поездке от нее будет мало толку, да и к тому же должен же хоть кто-то остаться и подготовить Тауэр к возвращению Машеньки с наследником. Зато со мной вместе оправились все валлисцы и все русичи, и весь свежесформированный Второй Кавалерийский Героического Рыцарства Графства Солсбери, Отстоявшего Свою Честь В Отчаянной Битве При Скарборо, Своими Длинными Мечами Доказавший Свою Преданность Пресветлому Королю Роберу, Веселой Англии, Господу Нашему Иисусу Христу Со Всеми Святыми И Своему Небесному Покровителю Архистратигу Михаилу. Как явствует из названия, к созданию этого полка приложил руки "дядя Вилли". И как ни странно, этот полк оказался даже более дисциплинированным, чем Первый Лондонский Кавалерийский. Похоже, что Уильям Длинный Меч сумел втолковать своим рыцарям азы дисциплины быстрее и эффективнее, чем Энгельс…

В диспуте об имени наследника дядюшка участия не принимал. По вполне объективным причинам: до стеклянно-оловянно-деревянного состояния он надрался даже быстрее моего тестя. Но, придя в себя, горячо одобрил имя "Генрих", утверждая, что именно это имя он и собирался предложить, но из уважения уступил эту честь вдовствующей королеве. По этому поводу дядя чуть было опять не ушел в запой. Пришлось взять его с собой — а то ещё помрет, дурак, с перепою…

А еще с нами ехал Бен Маймун, загрузивший в свой небольшой возок столько лекарственных средств, что казалось, будто где-то в Англии началась эпидемия. И наконец, прямо перед самым отъездом бойцы взвода моей личной охраны водрузили на коня тестя Мурдаха. Невменяемого, по причине алкогольного опьянения мощностью не менее десяти мегатонн…

Наконец, мы тронулись в путь. И мне это, между прочим, удалось не хуже других, несмотря на то, что восседал я на старом добром Адлере — этом громадном немецком битюге… Можно сказать, что со дня первого знакомства — чертовой охоты, на которой германский Орёл чуть не расшиб меня в лепёшку! — мы стали неразлучны. Смешно, правда? А всё потому, что моя милая "матушка" настояла на моих выездках на Адлере. По два часа каждый день минимум!