Святослав, князь курский - [39]
— Выходит, Ярополку не удержать княжения? — поинтересовался Глеб.
— Княжение свое он, возможно, и удержит, — тут же отозвался Все-волод, обводя братьев большими, круглыми, как у совы, немного на выкате очами. — А вот столы племянников своих, Мстиславичей, обе-щанные на смертном одре брату, вряд ли…
— Это еще почему? — перебил его Игорь, почти что копия старшего брата: такой же рослый, темноволосый и большеглазый, только не такой грузный и долгоносый. — Это еще почему? С какого такого боку?
— А потому, что братья Ярополка давно уже зуб точат на владения Мстиславичей, особенно на Переяславль, — ответил Всеволод без раз-думий. — Взять хотя бы сестрича нашего Святослава, Юрия Владимиро-вича… Он в своем Ростове спит и видит себя уже на переяславском сто-ле! Потому я и говорю, что вот-вот между Мономашичами начнется вражда из-за уделов…
— Если только между собой станут отношения выяснять, то Бог им в помощь! — цинично усмехнулся Игорь.
— Боюсь, что, начав между собой замятню да котору,[83] они и нас не минуют, — предположил Святослав.
— Вот и я о том же, — хитро подмигнул братьям Всеволод. — Нам надо заранее определиться: с кем мы, на чьей стороне?
— По справедливости мы должны быть на стороне великого князя, чтобы поддерживать установленный порядок, — не очень-то уверенно отозвался первым Святослав.
— Что так-то, брат, неуверенно? — с язвинкой в голосе заметил Все-волод. — Ведь правильно говоришь. Или с сестричем и кумом своим ссориться нет охоты? — Намекнул он на отношения Святослава с Юрием Владимировичем Ростовским и, не дожидаясь ответа Святослава на свой вопрос, продолжил: — Сначала будем поддерживать Ярополка и Мстиславичей… пока нам это будет выгодно…
— А потом? — задал коварный вопрос Игорь.
— А потом будем смотреть… — уклончиво отозвался старший из черниговских князей.
По-видимому, он и сам еще не пришел к окончательному реше-нию.
— Главное, братья, — высказался эмоциональный Святослав, — нам быть всем вместе, друг за дружку держаться. А еще попытаться с Давыдовичами и Ярославичами договориться.
— С Давыдовичами, возможно, и договоримся, — как бы соглашаясь с младшим братом, продолжил беседу Всеволод, — но с Ярославичами договориться вряд ли удастся: рязанские и муромские князья в обиде на нас за Чернигов. Не простили Ярославичи мне самоволия… даже и по-сле смерти отца своего, Ярослава Святославича. Да Бог с ними. Мы са-ми — с усами! И к тому же, — усмехнулся он, весело поглядывая на боро-датых братьев, — все уже давно с сивыми бородами. Одним словом, го-товьтесь.
Обсудив в семейном кругу сложившееся положение, Ольговичи стали спешно готовиться к возможным военным действиям: набирать дружинников, проверять укрепленность городов.
В ОГНЕ МЕЖДОУСОБИЙ
— Слышал, брат? — скорым шагом вошел в опочивальню загородно-го терема князя Святослава, где в последнее время обреталось его се-мейство по настоянию знахарок, советовавших Елене сменить шумный Чернигов на более спокойное место, князь Глеб.
— А что я должен слышать? — вопросом на вопрос тут же отозвался Святослав, оторвавшись от книги, которую он до этого внимательно читал, беззвучно шевеля губами в такт прочитанного.
На дворе стояло лето, и окна княжеской опочивальни были распах-нуты настежь, впуская свет, тепло, запахи созревающих садов и безза-ботный щебет птиц. Святослав находился в домашней легкой одежде: светлой льняной рубахе с расшитым искусными мастерицами воротом, плотного шелка темно-синих штанах и легких мягких сапожках ярко красного цвета, сшитых черниговским сапожником из козьих кож.
— А то, что Всеволод-то, братец наш старший, оказался прав: у Мо-номашичей началась замятня. Не успел Ярополк выдворить из Переяс-лавля Юрия Владимировича, изгнавшего оттуда Всеволода Мстислави-ча, и посадить там Изяслава из Полоцка, как полочане изгнали от себя Святополка Мстиславича, посаженного вместо Изяслава…
— Да слышал уже… — перебив брата, с явной небрежностью ото-звался Святослав, не хуже Глеба знавший о вражде среди Мономаши-чей. — Слышал и то, что Изяслав Мстиславич уже вновь выведен из Пе-реяславля в Минск и там посажен на стол, получив в добавок к нему еще Туров и Пинск. А вместо него в Переяславле сел Вячеслав Влади-мирович…
— А вот то, что новгородцы, не очень-то уважая Всеволода Мсти-славича, не отдали печерскую дань, слышал? — в свою очередь усмех-нулся со снисхождением Глеб.
Еще со времен Владимира Святославича Новгород обязан был пла-тить Киеву в пользу великого князя 2000 гривен серебра, и новгородцы с большой неохотой платили эту дань. Князь же Изяслав Ярославич, в бытность которого был построен Печерский монастырь, желая сделать приятное игумену Феодосию, учредил для Новгорода еще и печерскую дань, которую новгородцы, хоть и были уже сплошь христиане, платили с еще большей неохотой, чем урок князя Владимира.
Об отказе уплаты печерской дани Святослав еще не слышал, а по-тому уже с нескрываемым интересом спросил:
— И чем же закончилась эта докука?[84]
— Так Ярополк послал к ним Изяслава из Минска, и тот так повел дело, что новгородцам пришлось не только прежнюю дань отдать, но еще и почти такой же довесок к ней добавить!
Историко-детективная повесть о том, как в Курской области обнаружили уникальные золотые сокровища гуннов. Действие повести разворачивается в двух временных пластах.
Меч князя Всеволода Святославича, известного по «Слову о полку Игореве» под прозвищем «Буй-тур», вместе с частью старогородского клада, а также многими другими экспонатами и был привезен сотрудниками Трубчевского музея в Курский областной краеведческий. Привезен по просьбе коллег для устроения временной экспозиции в рамках действия федеральной программы о взаимном обмене культурными и историческими ценностями и фондами. С этого начинается запутанная детективная интрига, разворачивающаяся в двух временных пластах. При создании обложки использованы картины «Буй-тур Святославич» из серии художника Андрея Нестерова «На заре Руси» и «Сыщики МУРа» художника Олега Леонова.
Исторический роман «Время бусово» рассказывает о войне между германским племенем готов, захватившими плодородные земли между Днепром и Днестром, и славянами, которые в своем стремлении освободиться от иноземного господства вступают в смертельную схватку с сильным противником. На страницах книги оживает эпоха «Великого переселения народов» с ее кровавым хаосом и разными судьбами отдельных людей, а также целых племен и народов.
Две повести о сложной, но такой важной и нужной работе сотрудников милиции, основанные на реальных событиях.
О рядовых «солдатах правопорядка» — участковых инспекторах, сотрудниках уголовного розыска и дружинниках — хочется рассказать. Хочется поведать без прикрас и фантазий, сделав их героями рассказов и повестей.
Иллюстрации художника С. Бродского.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Вильгельм Йозеф Блос (1849–1927) – видный немецкий писатель, журналист и политик. Его труд по истории Великой французской революции впервые был опубликован ещё в 1888 г. и выдержал до Второй мировой войны несколько переизданий, в том числе и на русском языке, как до революции, так и уже в Советской России. Увлекательно и обстоятельно, буквально по дням В. Блос описывает события во Франции рубежа XVIII–XIX столетий, которые навсегда изменили мир. В этой книге речь идёт о первых пяти годах революции: 1789–1794.
Представленная книга – познавательный экскурс в историю развития разных сторон отечественной науки и культуры на протяжении почти четырех столетий, связанных с деятельностью на благо России выходцев из европейских стран протестантского вероисповедания. Впервые освещен фундаментальный вклад протестантов, евангельских христиан в развитие российского общества, науки, культуры, искусства, в строительство государственных институтов, в том числе армии, в защиту интересов Отечества в ходе дипломатических переговоров и на полях сражений.
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.