Святополк Окаянный - [117]
Тут подал голос староста Жирослав:
— Княже, нам все ясней ясного. Надо разложить сбор на всех новгородцев.
— А что с мизинных возьмешь, дырку от калача? — усомнился Сбыслав.
— Почему «дырку»? Две-три куны и у нищего сыщутся. Не гляди на лохмотья его, он бывает и чисто одетого побогаче.
Тут заелозили вятшие по лавкам, заспорили, с кого по скольку собирать. О том, что собирать надо со всех новгородцев, — это было бесспорно, но вот по сколько?
— С мизинных надо по десять кун.
— Многие не потянут десяти. Надо столько, чтоб никто не отговорился бедностью.
— Сколько?
— Ну хотя бы по пять.
— Ежели вече приговорит, все потянут.
Долго спорили вятшие о сборе с мизинных и наконец приговорили по четыре куны. С бояр положили по восемнадцать гривен, столько же и с купцов.
Тут же написана была грамота с приговором веча, которую завтра же на Торге должны читать народу бирючи. За сбор кун отвечали старосты кончанские и уличанские: сдавать собранное княжескому казначею Вячке, и главное — не медлить со сбором, чтобы Киев не застал Новгород врасплох.
Точи меч…
Князь Борис Владимирович привел полк к Василёву. Явившийся старшина городовой сотни ничего не смог сообщить о печенегах.
— Пока тихо. Да и рано им набегать.
— Почему рано?
— Ну как же. Жито не поспело. Вот скосят смерды хлеб, обмолотят. Тогда можно ждать печенега. А сейчас чего ему взять?
Перейдя засечную линию, полк разбил лагерь. Был поставлен в центре княжеский шатер. Вызвав к себе тысяцкого Усмошвеца, Борис сказал ему:
— Поеду к печенегам, Ян. Ты останься за меня.
— Надо бы сначала выслать лазутчиков, князь. Разведать что и как. Не ровен час, попленят.
— Ты ж знаешь, что у меня там побратим есть Артак. А ты «попленят». Вот сам я и разведаю.
— Кого берешь с собой?
— С Георгием вдвоем поедем. Кибитка Артака для нас дом родной. Ежели что, мы у него будем.
На стойбище, к которому подъехали Борис с Георгием, их узнали, и вот уж помчались меж кибиток ребятишки с криком: «Князь Борис! Князь Борис приехал!»
Улыбающийся Артак встретил побратима у самого входа в кибитку, обнял ласково. Они потерлись носами, приветствуя друг друга.
В кибитке сели на расшитую кошму, Артак пригласил сесть и Георгия. Женщины принесли в бурдюке кумыс, наливали в пиалы, подавали мужчинам. Справившись, как принято, о здоровье, о дороге, Артак спросил наконец:
— С чем приехал, Борис?
— До отца дошел слух, что вы набег готовите, и он послал меня с полком навстречу.
— Набег? — удивился Артак. — От тебя впервые слышу.
— Но, может, другой какой род готовится?
— Да нет. Я бы знал, Борис. И потом, мы же с тобой договорились не обнажать меж собой оружие.
— Мы-то с тобой договорились. Но у вас же около двадцати родов и князей, кажется, кто-то, может, из них надумал?
— Говорю тебе, я бы знал об этом. У нас когда сбираются в набег, не менее четырех-пяти родов объединяются. И тогда всей степи становится известно.
— Ну, значит, слух ложный.
— А где твой полк?
— Да под Василевом лагерем стоит. Я решил сам разведать, а заодно и тебя повидать. Ну и Нанкуль, конечно.
— Так ты что? Не видел ее?
— Нет.
— Вот те раз. Она ж тебе только что пиалу подавала.
— Нанкуль?
— Ну да.
Оба посмеялись. Вскоре появился Загит, вернулся с охоты. Едва поздоровавшись, спросил:
— А как великий князь Владимир Святославич? Здоров ли?
— Отец здоров, слава Богу, прихварывает маленько.
— А Глеб где?
— Глеб уехал в Муром на свой стол.
— А это далеко?
— Да не близко. Недели две скакать надо.
— Хороший парень Глеб. Мы с ним часто вместе играли. Из лука стрелял не хуже меня.
Узнав о цели приезда Бориса, Загит тоже удивился:
— Никто не собирался в набег. Можешь передать Владимиру Святославичу и мои добрые пожелания, и мое глубокое уважение. Твой отец мудрый человек, Борис. И ежели узнаю, что кто-то собирается на него идти, предупрежу великого князя. Так можешь ему и сказать.
— Спасибо, Загит.
Когда, сытно отобедав, Борис собрался в обратный Путь, Артак и Загит дружно воспротивились:
— Э-э нет, так не гостят, Борис.
— Но мне нельзя, меня же полк ждет.
— Ну и что? В полку не младенцы, да и тысяцкий для чего у тебя? Так ты нас обидишь, Борис. Даже кибитка будет в обиде на тебя.
— Кибитка? А при чем она?
— А как же? Не переночевав в ней, ты обидишь и кибитку.
— Ну что, Георгий? — взглянул Борис на милостника. — Ночуем?
— Ночуем, — согласился тот.
Поскольку ночь выдалась теплой и тихой, у кибитки были подняты вверх нижние войлочные коши, а верхние дымники, наоборот, опущены, и сквозь обрешетку кибитки было видно звездное небо и пробивались запахи степных трав. Они долго проговорили, вспоминая детские забавы и случаи, даже о тарантуле не забыли. И уж когда засопел, заснув, Загит, Борис тихонько спросил Артака:
— Как Нанкуль? Не раздумала за меня идти?
— Нанкуль твоя, можешь хоть завтра увозить.
— Вот как на стол отправлюсь, так за ней и приеду.
— А когда отправишься?
— Не знаю. Отец болеет, пока не хочет, чтоб я уезжал. Один оставаться не хочет. Оно и верно: мама умерла, Глеб уехал. Вышеслав с Изяславом, его старшие сыновья, умерли. На Святополка сердится. Ярослав выпрягся, не слушается. Шибко отец расстроен, меня просит: будь со мной. Куда ж мне отъезжать?
Историческая трилогия С. Мосияша посвящена выдающемуся государственному деятелю Древней Руси — князю Александру Невскому. Одержанные им победы приумножали славу Руси в нелегкой борьбе с иноземными захватчиками.
Роман Сергея Мосияша рассказывает о жизни Михаила Ярославича Тверского (1271-1318). В результате длительной междоусобной борьбы ему удалось занять великий престол, он первым из русских князей стал носить титул "Великий князь всея Руси". После того как великое владимирское княжение было передано в 1317 году ханом Узбеком московскому князю Юрию Даниловичу, Михаил Тверской был убит в ставке Узбека слугами князя Юрия.
Роман известного писателя-историка Сергея Мосияша повествует о сподвижнике Петра I, участнике Крымских, Азовских походов и Северной войны, графе Борисе Петровиче Шереметеве (1652–1719).Один из наиболее прославленных «птенцов гнезда Петрова» Борис Шереметев первым из русских военачальников нанес в 1701 году поражение шведским войскам Карла XII, за что был удостоен звания фельдмаршала и награжден орденом Андрея Первозванного.
Новый роман Сергея Мосияша «Похищение престола» — яркое эпическое полотно, достоверно воссоздающее историческую обстановку и политическую атмосферу России в конце XVI — начале XVII вв. В центре повествования — личность молодого талантливого полководца князя М. В. Скопина-Шуйского (1586–1610), мечом отстоявшего единство и независимость Русской земли.
Семилетняя война (1756–1763), которую Россия вела с Пруссией во время правления дочери Петра I — Елизаветы Петровны, раскрыла полководческие таланты многих известных русских генералов и фельдмаршалов: Румянцева, Суворова, Чернышева, Григория Орлова и других. Среди старшего поколения военачальников — Апраксина, Бутурлина, Бибикова, Панина — ярче всех выделялся своим талантом фельдмаршал Петр Семенович Салтыков, который одержал блестящие победы над пруссаками при Кунерсдорфе и Пальциге.О Петре Семеновиче Салтыкове, его жизни, деятельности военной и на посту губернатора Москвы рассказывает новый роман С. П. Мосияша «Семи царей слуга».
В книгу известной детской писательницы вошли две исторические повести: «Заколдованная рубашка» об участии двух русских студентов в национально-освободительном движении Италии в середине XIX в. и «Джон Браун» — художественная биография мужественного борца за свободу негров.
Документальный роман, воскрешающий малоизвестные страницы революционных событий на Урале в 1905—1907 годах. В центре произведения — деятельность легендарных уральских боевиков, их героические дела и судьбы. Прежде всего это братья Кадомцевы, скрывающийся матрос-потемкинец Иван Петров, неуловимый руководитель дружин заводского уральского района Михаил Гузаков, мастер по изготовлению различных взрывных устройств Владимир Густомесов, вожак златоустовских боевиков Иван Артамонов и другие бойцы партии, сыны пролетарского Урала, О многих из них читатель узнает впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Биографический роман о выдающемся арабском поэте эпохи халифа Гаруна аль-Рашида принадлежит перу известной переводчицы классической арабской поэзии.В файле опубликована исходная, авторская редакция.
Главным героем дилогии социально-исторических романов «Сципион» и «Катон» выступает Римская республика в самый яркий и драматичный период своей истории. Перипетии исторических событий здесь являются действием, противоборство созидательных и разрушительных сил создает диалог. Именно этот макрогерой представляется достойным внимания граждан общества, находящегося на распутье.В первой книге показан этап 2-ой Пунической войны и последующего бурного роста и развития Республики. События раскрываются в строках судьбы крупнейшей личности той эпохи — Публия Корнелия Сципиона Африканского Старшего.
Главным героем дилогии социально-исторических романов «Сципион» и «Катон» выступает Римская республика в самый яркий и драматичный период своей истории. Перипетии исторических событий здесь являются действием, противоборство созидательных и разрушительных сил создает диалог Именно этот макрогерой представляется достойным внимания граждан общества, находящегося на распутье.В первой книге показан этап 2-ой Пунической войны и последующего бурного роста и развития Республики. События раскрываются в строках судьбы крупнейшей личности той эпохи — Публия Корнелия Сципиона Африканского Старшего.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.