Святая Русь - [8]

В Макарьев монастырь ушел от жестокой мачехи отрок Никита Минин. Сделав небольшой вклад деньгами, он жил здесь некоторое время, но затем был возвращен отцом домой. Пострижениками Желтоводской обители были такие архиереи, как митрополит Корнилий Казанский, архиепископы Илларион Рязанский и Симеон Сибирский.

Без сомнения, Макарьев монастырь сыграл большую роль и в жизни будущего коломенского епископа. Здесь поповский сын принял постриг и был наречен Павлом. Здесь он проходил строгое иноческое житие, приобщаясь к книжной премудрости, и, как опытный подвижник, получил почетное прозвание старца. Скорее всего, именно здесь он был рукоположен в священники.

В обители Павел исполнял обязанности казначея. Его имя упоминается среди монастырских казначеев в духовной памяти (завещании) инока Аврамия. Казначейскую должность Павел занимал, по-видимому, с 1636 года. Именно под этим годом в духовной он впервые упомянут как казначей. В этом году «при казначее старце Павле куплен колокол большой благовестный, пятьдесят пуд»[50].

В 1640 году, составляя завещание, Аврамий «приказывал» до поставления игумена управлять Желтоводской обителью «того же монастыря казначею старцу Павлу, да старцу Леонтию Макарову, да старцу Иосифу»[51].

Это позволяет думать, что Павел был исполнительным и честным человеком, достойным доверия, иначе ему вряд ли была бы поручена ответственная казначейская служба и временное управление монастырем.

Летом 1651 года Павел был призван в Москву и возведен патриархом Иосифом на должность игумена древнего Пафнутьево-Боровского монастыря. Скорее всего, на игуменство в прославленной обители Павел был поставлен по рекомендации будущего патриарха Никона, ставшего к тому времени новгородским митрополитом и собинным (особенным, личным) другом молодого самодержца Алексея Михайловича.

От непродолжительного настоятельства Павла сохранились только копии двух челобитных на царское имя, ныне хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов[52].

После смерти патриарха Иосифа 15 апреля 1652 года собор высшего русского духовенства избрал кандидатами на святейший престол двенадцать «мужей духовных», среди которых упоминаются имена новгородского митрополита Никона и «из Боровска Пафнотева монастыря игумена Павла»[53].

По воле государя, желавшего видеть на московском архипастырском престоле собинного друга, патриархом был избран Никон. Участие же в выборах боровского игумена и остальных претендентов являлось простой формальностью, хотя и свидетельствует о том, сколь высокого мнения о Павле были современники.

Начало патриаршества Никона не предвещало боровскому настоятелю ничего плохого. В ноябре 1652 года игумен Павел был рукоположен Никоном в епископы подмосковного города Коломны вместо удалившегося на покой и принявшего схиму владыки Рафаила, управлявшего епархией с 1618 года.

Об этом свидетельствует запись в приходной книге Патриаршего казенного приказа: «Ноября в 17 день: у Павла, епископа Коломенского и Каширского, на его поставление за стол тридцать рублев взято»[54].

Коломенская епархия была одной из старейших на Руси. Подробное и интересное описание этой епархии, кафедрального Успенского собора, епископской ризницы и архиерейских палат оставил архидиакон Павел Алеппский.

Коломенское епископство считалось небогатым и небольшим, хотя архидиакон с трудом мог в это поверить: «Говорят, будто епархия эта бедна и мала, да поможет ей Бог, а она больше области трех патриархов: антиохийского, александрийского и иерусалимского!»[55]

В состав епархии кроме Коломны, важного торгового центра, входили такие крупные города, как Серпухов, Кашира и Тула. Располагая значительными средствами, коломенский епископ держал при себе целый штат прислуги, духовенства и охраны.

«Говорят, этому епископству принадлежат триста воинов-янычар, коих оно имеет для своей охраны и защиты, для обережения своих выгод и надзора… Когда епископ едет куда-нибудь, они сопровождают его всюду, куда бы он ни отправлялся»[56].

Кроме того, по свидетельству Павла Алеппского, коломенский епископ «имеет при себе священников, диаконов, монахов, анагностов, иподиаконов, певчих, чиновных лиц, поверенных, служителей и ратников (более ста человек). Ежедневно они едят и пьют на его счет и два раза в год, летом и зимой, получают жалование и одежду. Сочти, сколько нужно на них расходов!»[57]

Из немногочисленных сохранившихся документов мы узнаем, что епископ Павел управлял епархией, ставя превыше всего интересы Церкви. Святитель был строгим блюстителем святоотеческих канонов и подвергал суду всякого, дерзнувшего преступить их, даже если нарушителем был могущественный воевода. Поэтому Павел Алеппский восхищенно записал: «Епископ распоряжается в воеводствах с властью, не допускающей прекословия. Здесь архиерейское управление ведется хорошо и возможна жизнь привольная»[58].

Когда в 1653 году, в начале Великого поста, Никон рассылал по храмам пресловутую «память», коломенский епископ принял сторону противников новшеств – протопопов Иоанна Неронова, Аввакума и Даниила. Таким образом, Павел оказался единственным русским архиереем, посмевшим открыто выступить против Никона и сумевшим однозначно решить для себя сложнейшую дилемму «остаться ли на епископской кафедре без паствы или пойти с паствой без кафедры»