Святая Лизистрата - [55]
— И уж во всяком случае не с попами?
— Почему вы так говорите?
Анри движением подбородка указал на группу, появившуюся на дорожке. Двое были в сутанах — аббат Папон и аббат Ведрин.
— Ведрин тоже хочет играть главную роль в фильме. Вот он и явился к Хосе выразить сочувствие.
Кош тихонько свистнул.
— Надеюсь, он не встретится здесь с Тастэ. Но явился он не только ради кино. Ведрин, конечно, последний из мерзавцев, однако у него хороший нюх. В сорок четвертом он поддерживал вашу мать.
— Иными словами, когда будем вешать его, надо это делать повежливей? О господи, что за страна! Уверяю вас, что на Кубе все гораздо проще.
Полицейский комиссар, прибывший из Бордо, в свое время учился вместе с Анри. Ссутулившись, не вынимая окурка изо рта, он с ироническим видом закапчивал допрос соседей.
— Ну, конечно, они ничего не видели, они никогда ничего не видят… В штаны наложили от страха… А потом будут нас упрекать за то, что мы не обнаружили пластикеров! Что они думают? Мы же не ясновидцы. А ты? Ты тоже, наверно, ничего не видел?
— Видел, но я был навеселе.
— Какой же ты профессор, если не умеешь пить! Так ты видел этого типа?
— Да… Он был без шапки, в нейлоновой стеганой куртке, какую носят спортсмены. Он пробежал по дорожке и свернул налево, в направлении старой купальни.
— Сколько ему лет?
— Да молодой… лет двадцать пять, даже меньше. Он быстро бежал.
— А у тебя… есть на этот счет какие-нибудь идеи?
— Пожалуй. У всех у нас есть кое-какие идеи.
— Тогда выкладывай.
— Зачем? Чтобы этих малых предупредили, что они находятся под подозрением?
— Ты нам не доверяешь?
— Как сказать… Я доверяю сарразакским жандармам, местным полицейским, инспекторам Сюртэ, которые были тут на днях — невероятно важные. Я даже доверяю тебе, хотя давно потерял тебя из виду… Но полиции в целом — стоп. Согласись, что тут нельзя всем доверять.
Комиссар еще больше ссутулился и промолчал. Во дворе фермы появились посетители.
— Здравствуйте, профессор, — сказал аббат Папон. — Я узнал, что вы ранены.
— Сущий пустяк.
— Это очень огорчительно. А где я могу видеть Эрнандесов? Наша приходская казна не так богата, но если мы можем чем-то помочь…
— Роза возится со скотиной, а Хосе и его отец на кухне.
Ведрин на секунду задержался — глаза у него были тусклые, губы поджаты.
— А тех, кто устроил покушение, арестовали?
— Право же, господин аббат, вам следовало бы обратиться с этим вопросом к комиссару — он тут, рядом.
Под суровым взглядом аббата полицейский завертелся, словно рак, вытащенный на сушу.
— Никто нам не помогает, — принялся он жаловаться, — никто нам ничего не говорит…
— Господин комиссар, — сказал Ведрин, — я могу назвать вам шесть имен. Ручаюсь, что каждый из них является активным членом ОАС и что по крайней мере один из них принимал участие в этом покушении. Но если я вам дам этот список, могу я рассчитывать на то, что вы немедленно арестуете этих людей?
— Да, да… Только… Нужны ведь доказательства или надо застать этих молодчиков на месте преступления… В противном случае можно лишь установить за ними наблюдение, допросить… Ну, если префект согласится, можно на две недели посадить под арест, а потом их все равно выпустят! Мне нужно схватить их за руку!
— Вот видишь! Что я тебе говорил? Все это уловки.
— Но вы, интеллигенты, вы же первые поднимете крик, если мы начнем арестовывать всех подряд! На полицию, как ты понимаешь, можно все валить! То один виноват, то другой… Поэтому для меня все одинаковы!
— Только если бы ты искал коммуниста, то давно бы уже упрятал его за решетку. А потом я, право, не понимаю, почему для тебя все одинаковы. Демократ должен пользоваться правами, которых не может быть у фашиста. Пора покончить с этим проклятым нейтралитетом. А вы, господин аббат, вы тоже держитесь нейтральных позиций перед лицом добра и зла?
Ведрин еще больше поджал губы.
— Бог, — сказал он, — велел мне любить своего ближнего, как самого себя. Но он никогда не говорил, что моим ближним может быть дьявол.
И он ушел вслед за Папоном. Комиссар выплюнул окурок, проследил взглядом за его полетом и пожал плечами.
— Настоящая инквизиция, — буркнул он.
— Более или менее, но, как историк, могу тебе сказать, что про инквизицию слишком много насочиняли. Мне кажется, я предпочел бы, чтобы меня судила инквизиция, чем иные судьи из Бордо.
Они направились к тому месту, где была подложена взрывчатка. Диверсант, к счастью, ошибся окном. Комната, где в момент взрыва находился Хосе, была лишь слегка повреждена. Вся сила взрывной волны обрушилась на сарай, где лежали старые инструменты. Каменный подоконник разлетелся вдребезги и образовалась дыра в тридцать сантиметров. Комиссар взял немного каменной крошки.
— Тут действовали не пластикеры. Это взрывчатка, применяемая крестьянами, — такая же, какую подкладывали твоим коллегам в Бордо. Последнее время здесь никто не корчевал пней?
— Все репатрианты это делают, когда получают надел, да и не только они.
В эту минуту во двор въехала серая машина и следом за ней почтальон на мотоцикле.
— Вам два письма, господин Лассег! Это здесь подложили бомбу? Вот мерзавцы! И до чего только они дойдут с этой своей политикой!..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сухум. Тысяча девятьсот девяносто пятый год. Тринадцать месяцев войны, окончившейся судьбоносной для нации победой, оставили заметный отпечаток на этом городе. Исторически желанный вождями и императорами город еще не отошел от запаха дыма, но слово «разруха» с ним не увязывалось. Он походил на героя-освободителя военных лет. Окруженный темным морем и белыми горами город переходил к новой жизни. Как солдат, вернувшийся с войны, подыскивал себе другой род деятельности.
Когда пожилой Мюррей Блэр приглашает сына и дочерей к себе на ферму в Нью-Гэмпшир, он очень надеется, что семья проведет выходные в мире и согласии. Но, как обычно, дочь Лиззи срывает все планы: она опаздывает и появляется с неожиданной новостью и потрепанной семейной реликвией — книгой рецептов Фанни Фармер. Старое издание поваренной книги с заметками на полях хранит секреты их давно умершей матери. В рукописных строчках спрятана подсказка; возможно, она поможет детям узнать тайну, которую они давно и безуспешно пытались раскрыть. В 2019 году Элизабет Хайд с романом «Спросите Фанни» стала победителем Книжной премии Колорадо в номинации «Художественная литература».
«У крутого обрыва, на самой вершине Орлиной Скалы, стоял одиноко и неподвижно, как орёл, какой-то человек. Люди из лагеря заметили его, но никто не наблюдал за ним. Все со страхом отворачивали глаза, так как скала, возвышавшаяся над равниной, была головокружительной высоты. Неподвижно, как привидение, стоял молодой воин, а над ним клубились тучи. Это был Татокала – Антилопа. Он постился (голодал и молился) и ждал знака Великой Тайны. Это был первый шаг на жизненном пути молодого честолюбивого Лакота, жаждавшего военных подвигов и славы…».
Овдовевшая молодая женщина с дочерью приезжает в Мемфис, где вырос ее покойный муж, в надежде построить здесь новую жизнь. Но члены религиозной общины принимают новенькую в штыки. Она совсем не похожа на них – манерой одеваться, независимостью, привычкой задавать неудобные вопросы. Зеленоглазая блондинка взрывает замкнутую среду общины, обнажает ее силу и слабость как обособленного социума, а также противоречия традиционного порядка. Она заставляет задуматься о границах своего и чужого, о связи прошлого и будущего.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.