Свои люди - [36]
Раньше, тому уже десять годков, Егор Федотович выходил встречать. А то и на казенной машине подъезжал к ресторану из своей пожарки, если был в это время на дежурстве. Имел сочувствие к полуночному одиночеству жены. С годами поостыл вниманием. И отговорка есть: «Кому ты нужна? Кто на тебя, старую чуху, позарится?» Анна Васильевна обижалась: «Мало ли кто? А вдруг какой старичок бессонный возьмет да пригреет? Или хулиганы? Сколько их по ночам шлындает? Гляди-и-и! Вскинешься, да поздно будет!»
Анна Васильевна свернула в переулок — здесь уже не так скучно идти. Два фонаря горят почти у самого дома. Глянула по привычке на второй этаж. Окна соседские темные. А крайнее, ее, светится. Не спит Егор Федотович — бодрствует! И отпустила душу досадная маета.
На второй этаж поднялась, почувствовала, как горячая тяжесть прилила к ногам, пятки жгло, словно не пол цементный под ногами — плита раскаленная. Хотела своими ключами отворить дверь, но неохота было ключи отыскивать в корзине. Позвонила.
Шевелись, бессонный супруг!
Долгой нестерпимо казалась тишина в квартире. Но вот вроде шаги слыхать — дверь приотворилась.
— Уснул или что? Час целый звоню…
— Чего уснул? Не-е-е! Кино глядел… — Голос Егора \Федотовича был оправдательно смущенным. И верно, не уснул. Не раздевался даже. Рубашка застегнута на все пуговицы. Спину держит ровно, словно не на жену, труженицу полуночную, глядит, на отделение свое пожарное. Чужинка мечтательная в сощуренных глазах крепко держится. Тридцать лет эта чужинка смущает ревнивым беспокойством душу Анны Васильевны. Когда дома весь день бок о бок, еще ничего… А стоит только день не побыть, вроде другое лицо. Чужеет на пенсионной свободе.
Вслух о ревнивом своем беспокойстве Анна Васильевна не высказывается. Тут же в коридорчике присела на стул, сбросила тяжелые жаркие туфли — ив шлепанцы: благодать! Глянула на мужа веселее.
— Вечерял?
— Забыл когда… — ответил Егор Федотович и в кулак зевнул. — Вечеряй! Картошка теплая…
— Не буду, — махнула рукой Анна Васильевна. Но на душе от заботы мужниной теплее стало. Хотя есть она отказалась не из усталого каприза. За смену у плиты нанюхаешься — сыт по горло.
Нехотя встала со стула, шаркая шлепанцами, пошла все же на кухню, заглянула в холодильник — на видном месте коченели в тарелке три карася, отсвечиваясь перламутром чешуек.
— Все же высидел?!
Егор Федотович, польщенный похвалой своего рыбацкого терпения, одобрительно хмыкнул:
— Хороши, а?
— Ну и пожарил бы. Что ими любоваться?
— Ты специалист, ты и жарь! — высказал пожелание Егор Федотович.
— Нажарилася за весь день… — отмахнулась Анна Васильевна.
— Там ты для клиентов! А я у тебя все родной человек! — заметил супруг.
Анна Васильевна попробовала возразить, но что верно, то верно. Работа работой. А он у нее один-единственный. Про него забывать не годится.
— Ладно! Утречком пожарю, — вздохнула примирительно. — Лекарство пил?
— Пил… — кивнул Егор Федотович. И лицо его сухое, скуластое, с седой щетинкой на впалых щеках поморщилось, словно вспомнил лекарственную горечь. Глянул на жену озабоченно. — Нервная ты какая-то стала, Анюта! Случилось, может, что?
— Замоталась… — вздохнула Анна Васильевна. — Получка седни у всех? Бох их знает!.. И прут! И прут! Францевне говорю: «Куда ж пускаешь?» А она: «Пла-ан!» Два стола с подсобки, кухонных, в зал. А они как с голодного краю! До десяти все чисто подмели. Вальке кричу: «Антрекоты не выбивай, кончи-лися!..» Глазищи вытаращила, может, поднес хто?.. «Шницели, — говорит, — гони заместо антрекотов! Им все одно, прогре-елися!» Сумашечая, ей-богу…
— Под рюмку оно, конечно, подметут! — высказался Егор Федотович.
— Это, конечно, что подметут! — перебила Анна Васильевна. — А вдруг какой в очках сядит? И на пробу? С какой мне стати на старости лет на обман ити?..
Егор Федотович закурил. Блеснула в его глазах мечтательная чужинка:
— Як тебе как-нибудь наведаюсь… А чего? Жизню прожил, а в ресторане и не был как люди…
— Чего ж брешешь? А на Октябрьские!
— Это не то-о-о! — вздохнул супруг. — На кухне я и дома посидеть могу. А как клиент! С парадного входу! А? Кустюм-бабочка! И за крахмальную скатерть! Пускай меня Валька твоя обслужит…
— Сиди-и! Клиент, тоже мне! — попробовала обидеться Анна Васильевна. — Кустюм-бабочка! Валька тебя так обслужит, без штанов вернешься…
— А это мы еще посмотрим! — разгорячился Егор Федотович. — Я ей тогда кой-чего на изнанку выверну!
Анна Васильевна не нашлась что ответить. Глянула на мужа удивленно. В глазах его серых и вправду была нестепенная, гуляющая мечтательность. Чужой сидит. То ли шутит, то ли и правду чего надумал. Пойми его, черта старого. Но молчать вроде тоже не годится, как бы не учуял ослабления ее женской власти.
— Что хоть за кино глядел?
— Вое-енное! — нехотя вздохнул разгулявшийся супруг.
— Военные не люблю!
— А чего там хорошего? — поддался на перемену разговора Егор Федотович, и в глазах его вспыхнул досадный огонек. — Ничего хорошего! Вперед! И все в рейсхтаге! Живые-здоровые… Ты это понимаешь, что делают? Пехота! И все почти до рейхстага дошли… Когда такое было? Чтобы пехота, кто с первого дня воевал, до рейхстагу дошла? И без царапины!..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман о реально существующей научной теории, о ее носителе и событиях происходящих благодаря неординарному мышлению героев произведения. Многие происшествия взяты из жизни и списаны с существующих людей.
Маленькие, трогательные истории, наполненные светом, теплом и легкой грустью. Они разбудят память о твоем бессмертии, заставят достать крылья из старого сундука, стряхнуть с них пыль и взмыть навстречу свежему ветру, счастью и мечтам.
Известный украинский писатель Владимир Дрозд — автор многих прозаических книг на современную тему. В романах «Катастрофа» и «Спектакль» писатель обращается к судьбе творческого человека, предающего себя, пренебрегающего вечными нравственными ценностями ради внешнего успеха. Соединение сатирического и трагического начала, присущее мироощущению писателя, наиболее ярко проявилось в романе «Катастрофа».
Сборник посвящен памяти Александра Павловича Чудакова (1938–2005) – литературоведа, писателя, более всего известного книгами о Чехове и романом «Ложится мгла на старые ступени» (премия «Русский Букер десятилетия», 2011). После внезапной гибели Александра Павловича осталась его мемуарная проза, дневники, записи разговоров с великими филологами, книга стихов, которую он составил для друзей и близких, – они вошли в первую часть настоящей книги вместе с биографией А. П. Чудакова, написанной М. О. Чудаковой и И. Е. Гитович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Андрей БОГДАНОВ родился в 1956 году в Мурманске. Окончил Московский государственный историко-архивный институт. Работает научным сотрудником в Институте истории СССР АН СССР. Кандидат исторических наук. Специалист по источниковедению и специальным историческим дисциплинам. Автор статей по истории общественной мысли, литературы и политической борьбы в России XVII столетия. «Сказание о Волконских князьях» — первая книга молодого писателя.
Степан Залевский родился в 1948 году в селе Калиновка Кокчетавской области. Прежде чем поступить в Литинститут и закончить его, он сменил не одну рабочую профессию. Трудился и трактористом на целине, и слесарем на «Уралмаше», и токарем в Москве. На Дальнем Востоке служил в армии. Познание жизни в разных уголках нашей страны, познание себя в ней и окружающих люден — все это находит отражение в его прозе. Рассказы Степана Залевского, радующие своеобразной живостью и свежей образностью, публиковались в «Литературной России», «Урале», «Москве» и были отмечены критикой. «На легких ветрах» — первая повесть Степана Залевского. Написана повесть живо и увлекательно.
Валерий Косихин — сибиряк. Судьбы земли, рек, людей, живущих здесь, святы для него. Мужское дело — осенняя путина. Тяжелое, изнуряющее. Но писатель не был бы писателем, если бы за внешними приметами поведения людей не видел их внутренней человеческой сути. Валерий Косихин показывает великую, животворную силу труда, преображающего людей, воскрешающего молодецкую удаль дедов и отцов, и осенние дождливые, пасмурные дни освещаются таким трудом. Повесть «Последний рейс» современна, она показывает, как молодые герои наших дней начинают осознавать ответственность за происходящее в стране. Пожелаем всего самого доброго Валерию Косихину на нелегком пути писателя. Владимир КРУПИН.
Алексей Логунов родился в деревне Черемухово Тульской области, недалеко от Куликова поля. Как и многие его сверстники — подростки послевоенных лет, — вступил в родном колхозе на первую свою трудовую тропинку. После учебы в школе ФЗО по профессии каменщика его рабочая биография началась на городских и сельских стройках. Затем работал в газетах и на телевидении. Именно эти годы явились основой его творческого мужания. В авторском активе Алексея Логунова — стихи, рассказы, а сейчас уже и повести. Но проза взяла верх над его стихами, читаешь ее, и угадывается в ней поэт, Видишь в этой прозе картины родной природы с нетерпеливыми ручьями и реками, с притихшими после прошумевших над тульской землей военных гроз лесами и перелесками, тальниковыми балками и неоглядными, до самого окоема полями… А в центре величавой картины срединной России стоит человек-труженик, человек-хозяин, человек — защитник этой земли. Куликово поле, люди, живущие на нем, — главная тема произведений А. Логунова.