Свои люди - [35]
— Не забываете вы нас, Мишенька!
«Не знает!»
Мишаня прошел знакомым коридорчиком мимо моечной на кухню. Здесь все было по-прежнему. Сытым жаром дышала плита. Анна Васильевна вышла из мясного цеха. В руках деревянный противень…
— Ты чего? Чего случилось?..
— Филецкого здесь не было?
— А что ему тут делать? Да ты сядь, сядь! — Анна Васильевна вытерла руки полотенцем. — Ну? Был у Ульяны?
— Был…
— И молодец! И слава богу! — присела на стульчик у открытого окна, облегченно вздохнула. — Ульяна до меня ре-едко когда заходит… Слыхал, ворона крашеная что сказала? «В за-а-але корми!» До меня, значит, нихто и прийти не должен… Каши тарелку пожалела! А к ей Аркадьич заглянет — вырезку жарь! Мясца отварного… Что он с кармана своего платит? Ох-хо-хо-о! Ниче, я после собрания этой женщине из области все-е-е выложила! Хорошая женщина, бедовая… Всех их, как клопов, скоро перетрясут! Всех до единого… — Опамятовавшись, глянула настороженно на Мишаню. — Да ты чего, ей-богу?! Запаленный весь! Чего случилось? Не таись, сынок… Я же чую сердцем… Может, молочка выпьешь холодненького?
— Спасибо, Анна Васильевна!
Рассказать бы ей! Все рассказать надо было. Легче бы на душе стало.
Не рассказал. Бросился на улицу. Свернул в переулок. Заблудший ветерок побежал следом, вороша пыль на обочине. Тишь, безлюдная тишь! Акации у пруда. Доски мостика скрипят под ногами. Морщится рябью вода. Старик в линялом кителе с удочкой. «Охрана! Почему он охрана? Кого ему охранять»? — стучало в висках. Мимо, мимо. Орешник растет в переулке. Калитка распахнута.
Сразу, сразу надо было сюда бежать.
Мишаня бросился со всех ног к веранде, — чуть не споткнулся о порожнее ведро у крыльца, перевел дух.
Филецкий сидел на корточках у сарая и чистил мотоцикл. Глянул мельком на Мишаню.
— Дочка сказала, что ты с чемоданом ушел? Плохо тебе, значит, у нас?
Молча слушал сбивчивый от волнения Мишанин голос. Крепким ногтем усердно сцарапывал пятнышко-щербинку с бензобака. Сцарапал, тряпочкой протер. Поднял голову.
— Только без паники, понял? Спокойно!..
— Что спокойно? Ты мне объясни! Объясни! — не мог сдержаться Мишаня. — Я никаких плиток не выписывал!
— Я сказал, спокойно! — повторил Филецкий. — Аркадьичу говорил?
— Нет…
— Та-ак! — Мастер встал, дверь сарая на замок. — Поехали!
Оглохшими переулками прожгли с пылью и треском к райпотребсоюзу. Подниматься на второй этаж Филецкий не стал, позвонил от вахтера. По лицу поскучневшему мастера догадался Мишаня, что никого в кабинете Юрия Аркадьевича нет. Помчались к новостройкам — ачурским Черемушкам, к дому Родькина.
Филецкий забежал в подъезд, но быстро вернулся — рванул на шоссе, и побежали мимо сомлевшие в жухлой зелени пригородные усадьбы, свернули на грунтовку, буйно заросшую дикой сиренью, мелькнул рафинадными стенами терем-теремок. Балкон лодочкой, цинковая крыша горит на солнце расплавленным оловом. Глядеть невозможно, глаза слезятся.
Мастер притормозил, привстал на сиденье.
— Ты хоть машину его видел сегодня?
Мишаня начал вспоминать. Мелькнули в сознании красные «Жигули» Юрия Аркадьевича. Когда возвращался из гостиницы, видел, стояли у гастронома. Точно, у гастронома.
— Чего ж молчал? — скривился Филецкий, и жесткая крепость в его глазах подтаяла в снисходительно-грустной улыбке. Не Мишане, своим улыбнулся мыслям. Резко крутанул руль, разворачивая мотоцикл. Не подведи, мотор! Не лопни от натуги, тросик сцепления! Рванул навстречу беспутному ветру по шоссе к знакомой развилке на Лебедевку.
Поселок выбежал навстречу, ближе, ближе. Промелькнула школа — детвора гоняет мяч, больница, притихшая, ни души не видать. Здесь мастер остановился, взбежал по ступенькам, но вернулся быстро, помчался, к универмагу.
Вот они, красные «Жигули»! Стоят себе в тенечке. Отдыхают от хозяйской власти.
— Конспира-а-атор! — усмехнулся Филецкий и в универмаг пошел. На этот раз не возвращался долго.
Наконец вышел. Лицо озабоченное, а скорее, растерянное.
— Ну что?! — Мишаня привстал в коляске.
— Сапоги есть, осенние. Югославские!
— При чем здесь сапоги?! — вскинулся Мишаня.
— Верно, — вздохнул мастер, — сапоги здесь ни при чем! — И вдруг спохватился. — Слушай! А может, он у Юльки?
— Оставь ее в покое! Понял?!
— Да ты чего? Чего ты?!
— А ничего! — Мишаня вылез из коляски, зашагал к автобусной остановке. Мастер что-то кричал ему вслед. Но Мишаня шел быстро и уже ничего не слышал…
11
Кончился долгий день…
Может, какая звездочка скороспелая и подглядела украдкой, как вечер с ночью сроднились. Да только где ее теперь искать. Вон сколько звезд над Ачурами ночь рассыпала! И каждая в душу глядит, свет свой щемящий к земле несет: «Вот я! Вот я! Взгляни на меня, человек, полюбуйся! Замри в смущенной печали!..»
Анна Васильевна осилила последние двенадцать ступенек, на тринадцатой сам черт ногу сломал, спустилась в вязкую темень подсобного двора.
После прогорклого кухонного жара дышалось легко — май разродился зеленым цветом. Чего-чего, а зелени в Ачурах — шагу не шагнешь, о дерево споткнешься. Скоро акация зацветет. Так что дыши, покуда дышится.
Упругой тенью бросилась поперек улицы кошка. Анна Васильевна обходить неверный знак не стала. Замаешься обходить. Да и беда не велика. Но тревоге сердце поверило, застучало часто-часто. Вот-вот из груди выскочит. Ночное время, темное.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман о реально существующей научной теории, о ее носителе и событиях происходящих благодаря неординарному мышлению героев произведения. Многие происшествия взяты из жизни и списаны с существующих людей.
Маленькие, трогательные истории, наполненные светом, теплом и легкой грустью. Они разбудят память о твоем бессмертии, заставят достать крылья из старого сундука, стряхнуть с них пыль и взмыть навстречу свежему ветру, счастью и мечтам.
Известный украинский писатель Владимир Дрозд — автор многих прозаических книг на современную тему. В романах «Катастрофа» и «Спектакль» писатель обращается к судьбе творческого человека, предающего себя, пренебрегающего вечными нравственными ценностями ради внешнего успеха. Соединение сатирического и трагического начала, присущее мироощущению писателя, наиболее ярко проявилось в романе «Катастрофа».
Сборник посвящен памяти Александра Павловича Чудакова (1938–2005) – литературоведа, писателя, более всего известного книгами о Чехове и романом «Ложится мгла на старые ступени» (премия «Русский Букер десятилетия», 2011). После внезапной гибели Александра Павловича осталась его мемуарная проза, дневники, записи разговоров с великими филологами, книга стихов, которую он составил для друзей и близких, – они вошли в первую часть настоящей книги вместе с биографией А. П. Чудакова, написанной М. О. Чудаковой и И. Е. Гитович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Андрей БОГДАНОВ родился в 1956 году в Мурманске. Окончил Московский государственный историко-архивный институт. Работает научным сотрудником в Институте истории СССР АН СССР. Кандидат исторических наук. Специалист по источниковедению и специальным историческим дисциплинам. Автор статей по истории общественной мысли, литературы и политической борьбы в России XVII столетия. «Сказание о Волконских князьях» — первая книга молодого писателя.
Степан Залевский родился в 1948 году в селе Калиновка Кокчетавской области. Прежде чем поступить в Литинститут и закончить его, он сменил не одну рабочую профессию. Трудился и трактористом на целине, и слесарем на «Уралмаше», и токарем в Москве. На Дальнем Востоке служил в армии. Познание жизни в разных уголках нашей страны, познание себя в ней и окружающих люден — все это находит отражение в его прозе. Рассказы Степана Залевского, радующие своеобразной живостью и свежей образностью, публиковались в «Литературной России», «Урале», «Москве» и были отмечены критикой. «На легких ветрах» — первая повесть Степана Залевского. Написана повесть живо и увлекательно.
Валерий Косихин — сибиряк. Судьбы земли, рек, людей, живущих здесь, святы для него. Мужское дело — осенняя путина. Тяжелое, изнуряющее. Но писатель не был бы писателем, если бы за внешними приметами поведения людей не видел их внутренней человеческой сути. Валерий Косихин показывает великую, животворную силу труда, преображающего людей, воскрешающего молодецкую удаль дедов и отцов, и осенние дождливые, пасмурные дни освещаются таким трудом. Повесть «Последний рейс» современна, она показывает, как молодые герои наших дней начинают осознавать ответственность за происходящее в стране. Пожелаем всего самого доброго Валерию Косихину на нелегком пути писателя. Владимир КРУПИН.
Алексей Логунов родился в деревне Черемухово Тульской области, недалеко от Куликова поля. Как и многие его сверстники — подростки послевоенных лет, — вступил в родном колхозе на первую свою трудовую тропинку. После учебы в школе ФЗО по профессии каменщика его рабочая биография началась на городских и сельских стройках. Затем работал в газетах и на телевидении. Именно эти годы явились основой его творческого мужания. В авторском активе Алексея Логунова — стихи, рассказы, а сейчас уже и повести. Но проза взяла верх над его стихами, читаешь ее, и угадывается в ней поэт, Видишь в этой прозе картины родной природы с нетерпеливыми ручьями и реками, с притихшими после прошумевших над тульской землей военных гроз лесами и перелесками, тальниковыми балками и неоглядными, до самого окоема полями… А в центре величавой картины срединной России стоит человек-труженик, человек-хозяин, человек — защитник этой земли. Куликово поле, люди, живущие на нем, — главная тема произведений А. Логунова.