Своё и чужое: дневник современника - [44]

Почти ежедневно общаюсь по педпрактике с чудесной старушкой Оруевой. Одинокая и дряхлая, без приторности приветливая, снисходительная к людским слабостям, нисколько не утратившая интереса к жизни. Понимает всё правильно, судит метко, убеждения твёрдые и выношенные. Это и есть обаяние разума.

29 октября. В детдоме познакомился с папашей по несчастью, возвращались вместе. Он из зоны и сразу к сыну-недоумку, весь передо мной открылся без утайки, робости и ложного стыда. И мне душу проветрил, были, как одно существо.

«И радостно вздохнут народы!» Когда же они вздохнут? Никогда! Одна из тех химер, которыми увлекают легковерных. Радостно вздыхать временами должен каждый, тогда и кончится массовый психоз одержимости всеобщим благом.

Деспотизм детского коллектива так же страшен и живуч, как и взрослого общества, агрессивный или низменный выход темных потребностей. Давят и выдавливают слабых, необычных, независимых, как в уголовной среде. Всегда поражался и пытался определить источник этой волны среди подростков. Каждый порознь — обычный и безвредный, а в стае неузнаваемо опускается, открывает второе дно. Вечный бой учителя с учеником, ни та, ни другая сторона не хочет быть побеждённой. А утомился, притих — и полезло, как бурьян, горькое, омерзительное, бесстыдное.

7 ноября. Снова наблюдал демонстрацию, всё без перемен. Сперва митинговали левые коммунисты — анпиловцы, их сменили мягкие — зюгановцы, толпа не более 3-х тысяч. Все ораторы, мужчины и женщины, с металлом в голосе, распалённые и взвинченные.

Размышляю о вековой тайне Александра I и вижу, что его двойственность в той или иной степени была родимым пятном всех отечественных политиков вплоть до Ельцина. Это сознательная позиция в разнородном, разнонаправленном обществе, когда надо всем угодить и всех примирить, иначе снесут. Нет общего интереса — нет единства и постоянства. Он боялся тормошить страну, он, европеец до мозга костей, не зерил в Россию, как будто предвидел прямо противоположный результат любых начинаний.

14 ноября. Розанов субъективен до безумия, в этом его сила, где разум немощен, и слабость, где требуется лишь анализ и прямота. А если начинается остроумная игра в метафоры, то и появляется такой шедевр, как «свобода есть пустота, простор» и что «Франция разбилась в пустоте». Как я могу согласиться, что «всё лучше свободы»? Незнание свободы, пренебрежение ею и привели к краху. Свободу нельзя вводить лошадиными дозами. Умные Розановы обрекли свой народ на холопство и вечные поиски виноватых.

16 ноября. Что же такое обломовщина? Насмешка и торжество над утробной прозой жизни: расчетливостью, добычливостью, заботами, подсиживанием, суетой... Это выход за круг ежедневной обрядности, полнота и величие олимпийского спокойствия, взгляд сверху вниз на всё, что лежит дальше дивана. Многие ли способны свой халат поставить вровень со всеми приманками мира? Только разночинец, замордованный борьбой за кусок хлеба, может возненавидеть обломовщину, но он же и отдаст должное её самоценности, как оборотной стороне отупляющей гонки за успехом. Каждый в душе более или менее Обломов, но не каждый наденет его халат, даже преодолев нужду.

23 ноября. «Почему не читал?» — «А зачем?» После такого ответа хочется закрыть все школы. Как будто не было 1000 лет и благоговения летописца: «Это ведь реки, напояющие

вселенную...» Нет, не в книги заглядывают нынче, разворачивается громкий и непристойный торг между сторонами: кто больше выпросит, кто больше посулит. Это тоже свобода — дурачить простодушных и выбирать мошенников. Фантастический 43° коктейль валит с ног даже стойких ветеранов.

Получил на руки «Литургию» Чайковского и просидел неделю за нотами. Глубинная неочевидная красота, раскрывающаяся постепенно от звука к звуку, от хора к хору. Выслушают, прослезятся, почистят душу и вернутся каждый к своему корыту. Жаль не людей — искусства, его кратковременной и бессильной власти.

7 декабря. Мой первый тихий юбилей. Странно, в 20 не чувствовал себя молодым, а в 50 — пожилым, как будто давно остановился на перевале и озираю окрестности: вначале смутно и неразличимо, потом всё яснее и отчётливее. Нет возврата, но и дальше не трогаюсь. Никуда не торопился, не искал отличий, не зажигал впереди маяк. Богом данное чутьё настойчиво удерживало в собственном гнезде, как цветок или дерево. Нипочём им холод и ураганы. В свой срок они оплодотворяют свой клочок земли. Тысячи ровесников давно сделали громкие карьеры, прописались в книге славы. А я вне гонки, слушаю себя и время, читаю книги, учу детей, собираю грибы, как 10, 20, 30 лет назад. Не устал, только ощущаю вековую тяжесть и удивляюсь: как давно я на свете! Умри я тогда или сейчас — всё равно, дежурная фраза о преждевременной смерти меня не касается. Я всегда был готов к ней, даже не готов, а ношу её в себе; она пронизывает меня, как солнечный луч.

8 декабря. Только любовь связует и роднит учителя и ученика. Любящий ученик весь — усердие, преданность, обожание; любящий учитель — мягкость, терпимость, внимание, — идёт соревнование в душевной щедрости и творении добра. Говорит: «Мой любимый предмет», а любим-то учитель. Говорю: «Какой ты старательный», а благодарю за любовь. Вот счастье моей профессии, перед которым меркнет и несчастье нелюбви.