Свинья - [7]

Она уронила свой милый маленький хозяйский топ, показав прекрасные, похожие на запечённые в тесте яблоки, груди, а затем ее язык скользнул ему в рот. Ее бедра уперлись в его, когда она зажала его между собой и стойкой салатного бара, и начала постанывать. Затем она сосала его язык с той же ловкостью, с какой Леонард ранее сосал множество пенисов в блоке «Д». Ощущение было экзотическим, и его кровь, казалось, сразу превратилась в горячий туман. Она задрала миленькую юбочку хозяйки и прижала его ладонь между бедер.

— Потрогай мою «киску», Леонард! — умолял ее шепот.

Леонард потрогал ее киску с обожанием и трепетом. Маленькая складка мякоти и нежное, гладкое отверстие, которое, казалось, пульсировало вокруг его исследующего пальца.

— Ты мне нужен! Сейчас! Bо мне! — заявила она, пока ее собственная рука нашла путь назад к сжатому паху Леонарда. Молния расстегнулась, и рука вошла, умело раздвигая уже мокрые «Fruit оf thе Lоотs»[8]. Леонард мгновенно возбудился.

— Оооооо, оооооооо, — все больше заводилась она. — Трахни меня прямо здесь, на салатном баре!

Она села на стойку из нержавеющей стали, задрала юбку и нетерпеливо помогла Леонарду стянуть фартук посудомойщика и спустить его «Lеvis» (размера 29W 31L) до лодыжек.

— Ох, блядь! Ох черт! — порывисто дышала она, когда Леонард впервые в жизни участвовал в сексуальном акте с настоящей женщиной.

Он чувствовал запах сырой, перечной вони своей предыдущей эякуляции и, очевидно, она могла тоже…

— Боже, твоя сперма так вкусно пахнет! — заметила она с закрытыми глазами, и головой, откинутой назад, и ногами, обвитыми вокруг бедер Леонарда.

Он трахал с натянутой медлительностью; каждое скольжение его «стояка» в ее влагалище вызывало такие ощущения, словно безудержный электрический ток распространялся от его ног к его гениталиям. Казалось, что его член был «вилкой», а её вагина… «розеткой». Не кончай, не кончай еще! кричал он себе. Чтобы предотвратить неизбежное, он подумал об общеизвестных вещах: 500-й «хоум ран»[9] Мантла, Пол Казанова из «Wаshingtоn Sепаtоrs»[10], «Краснокожие», недавно надравшие задницу «Баранам»[11], поставившие на место мудака Романа Габриэля[12]. О, как я ненавижу Джона Броди! размышлял Леонард. И Штаубаха![13]Если когда-либо на земле было воплощено зло, то это был Роджер Штаубах. Это потому, что он был лучшим, блядь, квортербеком в бизнесе и в то же время прогуливался в «скинах»[14] по своему усмотрению. Между тем, во время этих размышлений…

— Бляяяядь!

П…, э-э, «она» кончила, как грузовой поезд на салатном баре; ее дерзкая вагина спазмировала вокруг члена Леонарда, как эпилептическая оболочка, каждый вдох всасывал крик в ее легкие. В то время никто не слышал о «точке G», но Леонард все-таки нашел её и дал ей хорошего «пинка». К тому времени ее грудь сияла, как ракушка, а соски торчали, как покрашенные в розовое кончики больших пальцев. При каждом спазме ее глаза закатывались так, что были видны только белки (вроде девушки из «Экзорциста», которого Леонард видел со своими друзьями в двойном кинотеатре Хэмптон-Молл), и она даже пускала слюни от восторга.

— Боже, как ты трахаешься, Леонард! Мне так хорошо, когда во мне хороший член. Черт, мой муж никогда не трахает меня… Он педик…

Эта информация удивила Леонарда, потому что ее муж был приземистым, недружелюбным говнюком с каменным лицом по имени… Ну, давайте не будем здесь называть настоящие имена, так как это настоящая история. Скажем так, что ее муж был «Боссом». Он владел этим местом. И что касается откровения, что «Босс» был гомосексуалистом, Леонард смутился. Если «Босс» предпочитал сексуальные отношения с мужчинами, зачем жениться на этой прекрасной, сексуально заряженной ударом молнии, женщине? Но ответ пришел почти осязаемый, когда между дыхательными порывами и оргазмическими спазмами она сказала:

— Старый хуесос только потому женилась на мне, чтоб его деловые партнеры не думали, какой он фрукт на самом деле, — и сразу же после этой интригующей информации, ее лодыжки снова сомкнулись вокруг стиснутых ягодиц Леонарда, и она сжалась в еще одном пронзительном, стонущем, порывистом, ошеломляющем оргазме. — Кончи в меня! — умоляла она. — Заполни мою «киску» своей спермой!

Это была просьба отчаяния, и Леонард был намерен выполнить ее. Прощайте, мысленные образы 500-го «хоум рана» Мантла. Пока, Броди и Штаубах. Здесь были «штуки», готовые к запуску из семенных пузырьков Леонарда и в глубоком наслаждении…

БАМММ!

Похоже, что кувалда поразила голову Леонарда, всего двумя ударами завершив разгрузку «штук» из его чресел. Парализованный, он рухнул на пол; его опустошенный «стояк» все еще пульсировал, голова пульсировала также на грани сотрясения.

— Милый! — Её голос доносился откуда-то сверху. — Он приставал ко мне! Он-он-он… меня изнасиловал!

Гораздо более грубый голос ответил:

— Заткнись, шлюха. Снова ебёшься с помощником, Господи Иисусе… — затем последовала резкая ПОЩЕЧИНА! без сомнения, открытой ладонью по лицу нашей хозяйки. — Вали отсюда, пока я действительно не разозлился.

Рыдания, ну, и стук ног. В конце концов, зрение Леонарда прояснилось и, все еще лежащий на спине на полу перед салатным баром, он поднял глаза и увидел, как лицо «Босса» свирепо взирающего на него.