Свинья - [23]

Череда ударов, последовавших за этим замечанием, была потеряна для Леонарда. Все, что он осознал, это то, что Наклс очень умело заставил Леонарда хрипеть на земле через долю секунды. У него болела голова. У него болел живот. У него болела грудь. Он не мог дышать. Но он мог вопить, когда Наклс схватил его за волосы и потащил обратно в дом.

— Блядский студент-пиздюк из «художки»[70] посмел так говорить? Посмотрим, что скажет Рокко. Надеюсь, он позволит мне забрать твоё другое яйцо.

Вернувшись в дом, Леонард был…

БУ-БУХ!

…брошен на пол гостиной, как мешок кирпичей. Рокко не сразу заметил это, так как пребывал в процессе бодрого «жопотраха» Подснежника. Он как бы хрюкал с каждым толчком и, казалось, что свинья подражала этим звукам своими собственными, пока она сопела и носилась по углам комнаты. Подснежник лежала на животе, или без сознания, или в коматозе.

— Черт возьми! — воскликнул Рокко, продолжая долбить. — Вот тебе, сучка, немного молока для твоей помадки, — а затем, — ааах!

Движения тазом постепенно замедлялись, а затем утихли. Подснежник лежала неподвижно, демонстрируя свой «шоколадный глаз».

— Бля, сучка, твоя жоподырка больше, чем долбанная нора суслика. Ставлю на то, что в твою жопу входило намного больше членов, чем выходило дерьма, — после такого своеобразного комплимента Рокко натянул свои брюки, и лишь тогда он заметил стоящего там Наклса и окровавленное лицо Леонарда у его ног.

— Наклс, нахера ты отмудохал пацана?

— Бля, босс, он назвал меня, ну…

— Помоги парню встать, чмо, — приказал Рокко. — Винч говорит, что фильмы, которые он снимает, лучшие фильмы с животными, которые он когда-либо видел, а ты хочешь его угробить?

— Но, босс, — возразил Наклс. — Он назвал меня… ну… э… отмороженным хуесосом, грязным итальяшкой и ебанатом.

— Правда? Знаешь что, Наклс. Ты — отмороженный хуесос, грязный итальяшка и ебанат. Ты что, тупой? Твоя мама вырастила дебила? Если что-то случится с парнем, как ты думаешь, что скажет Винчетти?

У Наклса отвисла челюсть.

— Уххх…

Рокко резко нахмурился.

— Да, уххх. Он скажет сбросить этого мудака Наклса в Гудзон, вот что он скажет. Теперь помоги парню встать и больше не трогай его. Понял?

Наклс, дрожа всем телом, утвердительно кивнул и помог Леонарду встать.

— Спасибо, — прохрипел Леонард.

— Он, э… он злится потому, что мы забыли спагетти, — сказал Наклс.

Рокко хлопнул себя по голове.

— Оx, дерьмо, парень. Мне действительно очень жаль. У нас так много говна происходит, что мы иногда забываем. Просто постарайся продержаться еще неделю, а? И я обещаю, мы привезём тебе кое-какие хорошие харчи в следующий раз, лады?

Что еще мог сказать Леонард?

— Хорошо, — сказал он.

— Нет проблем. Эй, следи за свиньей, парень, и сними нам классный фильмец.

Леонард схватил поводок, придерживая свинью, когда Рокко и Наклс вышли из кухни. Он считал, что могло быть хуже. Гораздо хуже. По крайней мере, он мог гордиться похвалой: я делаю лучшие фильмы с животными в стране.

Он посмотрел на подъездную дорожку и получил еще большее удовлетворение. Рокко ударил Наклса по яйцам и закричал:

— Убери свиное дерьмо на заднем сиденье, мудила! Я не собираюсь ехать обратно до Трентона, всю дорогу нюхая свиное дерьмо!

* * *

Леонард высосал одну из последних трех банок спагетти. Вероятно, он похудел до 60 кг и выглядел, как швабра в грязных джинсах и футболке «Hаwkwind». Долбёжка научно-фантастических аккордов «Hаwkwind» на самом деле трещала из радио в эту самую минуту;

«Это дух эпохи», — пел, глухой на одно ухо, Роберт Калвер. Да, конечно, подумал Леонард. Живя на спагетти и корме для собак, делая подпольные порнофильмы для мафии. Свинья хрюкала, жуя его калошу.

— Надеюсь, ты возбуждён, дружочек, — сказал Леонард свинье.

Подснежник все еще лежала без сознания на животе в гостиной, сплющенная ректальной взбучкой Рокко, которую он применил к ней. Ее анус выглядел как пустая глазница.

— Подснежник! Вставай! — скомандовал Леонард громким голосом. — Сисси! Иди сюда!

Ни одна девушка не ответила.

— У меня есть героин!

Это разбудило их. Подснежник сразу перевернулась, села и посмотрела на Леонарда, ее мертвые глаза застыли. Сисси расправила грязные трусики. Ее пряди пастообразных волос напоминали скользкие щупальца какой-то лавкрафтовской штуки.

— Дай мне, дай, — простонала она.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — простонала Подснежник.

— Не сейчас. — Леонард сел на покрытый коркой диван. — Нам надо поговорить…

— Я не хочу говорить, я хочу вмазаться! — закричала Подснежник.

Леонард чуть не ударил ее по лицу, но передумал в последнюю секунду. Он не был жестоким человеком, и в этом затруднительном положении, конечно, не было ее вины.

— Через минуту, — сказал он.

То, что девочки до сих пор не умерли озадачивало его. Неисповедимы пути Господни, подумал он. Но нет, это был не Бог, это был Дьявол. Бог не затягивал бы страдания героиновых наркоманок исключительно с целью создания фильмов с животными для «Клана».

— Мы в отчаянном положении, — начал он (Леонард, а не Бог). — Рокко не будет неделю, и у нас осталось только две банки спагетти. Мы все серьезно недоедаем, если мы не будем есть, мы умрем. И это означает, что нам придется есть корм для собак.