Свидание на Аламуте - [11]

Челюсть у мисс Валисджанс была лошадиной, длинной; зубы выпирали, как у кролика, и несли на себе брекет с голубоватыми искорками кристаллов от Swarovski; а большие, слегка выпуклые серые глаза прикрывали круглые очки а ля Джон Леннон. На голове же американки неведомые птицы свили прекрасное, небрежное рыжее гнездо, откуда к ушам спускалась пара кудрявых локонов.

Шкипер только ухмылялся, глядя на все это. Но, когда американка, увидев приближающихся к ней молодых людей, с треском сломала в длинных руках ненужный больше плакатик и заговорила, Шкипер едва не споткнулся на ходу. У этого гибрида железнодорожного семафора и грузинской арбы оказался волнующий, нежный, выдержанный в изящной тональности голос, по высоте — меццо-сопрано. Говорила мисс Валисджанс по-английски, но эти звуки плыли в зале ожидания аэропорта, как французское щебетанье, совершенно смешиваясь с такой же речью вокруг.

— Привет! Меня зовут Мари, будем без церемоний. У вас есть багаж?

Оторопевший от звуков ее голоса Шкипер молчал, а Лис энергично пожала руку мисс Валисджанс, представившись коротко «Лис», за что получила бодрый комплимент:

— Lisse?[5] Ты мне нравишься, сестричка… Ну, если при вас только эти дерьмовые сумки, поехали в гостиницу.

При выходе на автостоянку Шкипера ожидал еще один шок…

Париж встречал их сыроватой погодой. Было тепло, но небо затянуло серым; деревья в небольшом парке чахли то ли в дымке, то ли в тумане, и сквозь этот туман нетвердо проступали очертания осветительных башен, и приглушенно пробивался гул аэробусов, заходящих на посадку. Забавно шлепая сланцами — они не поспевали за шагом ее сильных, вытянутых ступней и со смешным звуком запоздало приклеивались к круглым коричневатым пяткам, — их новая знакомая шла вдоль припаркованных автомобилей и вдруг небрежным жестом бросила спортивную сумку Лис внутрь открытого красного «феррари». Такой роскошный автомобиль, распластавшийся на асфальте, как алый скат, Шкипер увидел впервые и задохнулся от восторга.

Садилась Валисджанс в машину тоже элегантно, просто перекинув длиннющую ногу через дверь. Лис, усмехнувшись, сделала то же самое. Шкиперу досталось место сзади, и, несмотря на то что часть узкого заднего сидения заняла сумка, там тоже оказалось комфортно. Под затылок лег изумительно мягкий подголовник спортивного сиденья Rekaro.

Мари что-то проворковала.

— Надо пристегнуться, — перевела Лис, одинаково хорошо знавшая как французский, так и английский.

Шкипер попытался было найти концы ремней безопасности, но в ту же минуту его просто вдавило в кресло: красная машина, за пару секунд отшлифовав колесами тротуар, рванулась со стоянки стремительным болидом.

Отель «Фамиллиа» расположен в самом сердце Латинского квартала, но, как сообщают справочники, это место — перекресток улицы Эколь и улицы Бернардинцев — достаточно тихое. И это правда. Из окон их третьего этажа Шкипер увидел только курчавые головы каштанов в сквере Пьера Ланжевена, через улицу, и бесконечные крыши маленьких смешных французских автомобильчиков, приткнувшихся по обеим ее сторонам. В холле поражали воображение полукруглые арки у каждой двери и колонны в арабском стиле; на лестнице, начинавшейся сразу же за круглым залом со стойкой портье, расстилался ковер необыкновенной густоты, и Шкипер не удивился, когда их новая знакомая скинула сланцы и пошла по нему босиком, а Лис, хихикнув, тоже избавилась от своих кроссовок и отправилась мять ковер безупречно белыми носками. Шкипер, тащивший поклажу Лис, пыхтел сзади, поскольку от помощи портье отказался.

В номере их встретили стены, расписанные фресками в тоне сепии, — те же томные восточные пейзажи, барханы, пальмы и верблюды. На карточке-ключе был начертан энергичный призыв:

«СПРАШИВАЙТЕ! ХОЗЯИН ОТЕЛЯ ВСЕГДА ГОТОВ ДАТЬ ВАМ ХОРОШИЙ СОВЕТ БЕСПЛАТНО!»

В этом отеле везде: на лестничных площадках, в тихих коридорах с коричневым деревом дверей, в самих номерах — пахло свежезаваренным кофе, слегка припахивало натуральной кожей и сушеными фруктами.

Номер из трех комнат — две двухместных спальни и гостиная — был оборудован двумя туалетными комнатами. Но тут судьба Шкипера не побаловала: из двух только одна была оборудована джакузи, и, грустно чмокнув губами, Шкипер уступил эту комнату Лис и Мари.

Из многословных объяснений Мари Валисджанс Шкипер понял только несколько вещей. Первое: отец у Мари Валисджанс — валлиец, а мать — француженка арабского происхождения, поэтому мисс говорит по-французски с ужасным акцентом, который, впрочем, Шкиперу таковым не показался. Второе: мистер Лукас задерживается в Малайзии, поэтому они в Париже отрепетируют саму форму проведения семинара в Египте и окончательно утрясут дела с визами и приглашениями, которыми будет заниматься некая турфирма, хорошо известная Валисджанс. Третье: мисс заявила, что ее совершенно не следует стесняться, потому что все здесь — ребята без комплексов. Наверно, поэтому Мари сейчас сидела на кровати с ногами, в своих безупречно дырявых джинсах и одном черном лифчике, туго натянутом на небольшой, но выпуклой груди, а Лис расположилась в кресле в голубом шелковом халате отеля, одетом на голое тело. Шкипер выбрал для себя вполне приличные шорты и уселся на пол, устланный бесподобным ковром. Вокруг него были разбросаны французские газеты, карта Парижа от издательства «Printemps», сразу несколько пепельниц, чашки с кофе и пачки сигарет.