Свет утренней звезды - [130]

— Папочка, ты зря тревожишься, — нежно обняв горячо любимого родителя, я, со всей страстью, на которую была способна, выдохнула. — Я люблю его. Люблю с первого взгляда, как увидела.

— Правда? — изумленно вскинул брови отец. — А мне казалось, ты пыталась от него отделаться, и во чтобы то ни стало спихнуть Мирэ?

— Я просто не хотела, чтобы он понял, как мне понравился, — весело рассмеялась я.

— Какие же вы коварные существа, женщины. Боюсь, что твоего будущего супруга ждет большой сюрприз. Он даже не представляет, какая заноза ему досталась в жены.

— Не вздумай ему об этом рассказать, а то еще чего доброго сбежит из-под венца, — отшутилась я.

— Я рад, что все так удачно складывается, — отсмеявшись, вздохнул отец. — Тайрон действительно самая выгодная партия для тебя, лучше и придумать невозможно.

— А я рада, что ты рад, — прижавшись лицом к груди отца мягко заметила я. — Мама и Мирэ волнуются с самого утра. Думаю, ты должен пойти и все им рассказать.

— А ты? — папа встревожено отодвинул меня от себя. — Ты не желаешь пойти со мной?

— Я хотела пойти в зал Всех Святых и поблагодарить богов за милость, которой они меня одарили, — это было враньё, за которое я и хотела попросить у богов прощения. Я беззастенчиво обманывала самого дорогого моему сердцу человека, но эта ложь была во спасение, и я надеялась, что она причиняет боль только мне.

Пустой зал встретил меня бездыханной тишиной, нарушаемой лишь звуком моих шагов, испуганно дрожащих в рассеянном полумраке. Причудливые силуэты богов, проступающие из наползающей темноты, угрюмо и с укоризной смотрели на меня с высоты своих мраморных постаментов. Бог земли и неба — Антор, скрестив ладони на рукояти своего исполинского меча, сверлил меня исподлобья суровым, жестким взглядом, словно заглядывая мне в самую душу. Его сын, могучий и прекрасный бог солнца Яр, окруженный своими вечными спутниками — духами, тоже неодобрительно хмурился, и даже богиня любви и красоты Кале и ее дочери Рэя и Вэя, всегда, как мне казалось, встречающие меня с теплой улыбкой, сегодня были непреклонно недоброжелательны.

— Простите меня, — прошептала я, становясь в центре круга на колени. — Я знаю, что поступила плохо, обманывая отца, но клянусь, я сделала это из добрых побуждений. Ведь и ложь иногда бывает святой, когда обмануть необходимо для того, чтобы сделать другого человека счастливым, или спасти. Я не хочу милости для себя и не ищу оправданий, я лишь прошу, чтобы мне хватило сил и мужества вынести свою судьбу с достоинством, не жалуясь и не ропща. А еще прошу, чтобы моя жертва была не напрасной.

Поднявшись, я собралась было уже уходить, как вдруг в глаза бросилось белеющее в темноте пятно. Сделав шаг к кромке священного круга, я обнаружила лежащий на полу свежий цветок эурезии. В глазах заскребло, словно туда насыпали песка, и вырвавшиеся на свободу слезы непослушно заструились по моим щекам.

— Спасибо, — прошептала я, принимая цветок, как знак великой милости и прощения.

С этого момента в моей душе поселилась стойкая уверенность, что я все сделала правильно, и именно она помогала мне не скатиться в бездну уныния и не захлебнуться в волнах отчаяния, накатывающих на меня с каждой луной, приближающей меня к свадьбе. Тайрон сдержал обещание, убедив лигу, что происшествие в шахтах было несчастным случаем, на следующий день комиссия содружества покинула Нарию, и я вздохнула спокойно, больше не опасаясь за жизнь и здоровье отца.

За дегон наш дворец стал похож на муравейник с вечно снующими туда-сюда людьми. Мой жених приезжал за это время дважды, и я возблагодарила всех богов, что благодаря суете и занятости нам так и не удалось толком побыть наедине, потому что больше чем от самого Тая меня воротило от липких и похотливых прикосновений его рук. Он прислал из Арзарии своих лучших портных, поэтому свадебному платью, которое на меня шили, могла позавидовать сама Эгла. Тонкий шелк, расшитый серебром и лунными альмаринами, был похож на белую розу, усыпанную сверкающими каплями росы.

— Ты так красива, моя голубка, — повторяла мама, утирая платком слезы счастья. — Как же я буду по тебе скучать, детка.

Это ужасно, но я радовалась, когда мама плачет, потому что в такие моменты я тоже позволяла себе расслабиться, не опасаясь, что мои слезы могут вызвать подозрение у родителей и сестры.

Дегон пролетел, как один миг и, глядя на свое нарядное отражение в зеркале, я мысленно спрашивала себя: «Зачем так поспешила, зачем не отложила это ненавистное событие еще ненадолго»? Холодная и безмятежная красавица, смотревшая на меня потухшим взглядом, словно отвечала:

— «Ты ничего не изменишь, оттягивая неизбежное, Эя».

— Ты готова, доченька? — отец вошел в комнату, озаряя ее теплым светом своих мудрых и красивых глаз.

— Готова, — улыбнулась я, сделав глубокий вдох. Я выдержу, я не стану жаловаться и плакать. С самого начала я знала, на что иду.

Опираясь на сильную папину руку, я шла, гордо расправив плечи, позволяя любопытным взглядам зевак и гостей видеть то, что они хотели — юную, чистую и счастливую невесту. Им ни к чему знать, что там, внутри меня, бушует серая буря, воет стылый ветер, и холодный дождь заливает душу до краев. Со светлой улыбкой я шла в храм, как на плаху.