Свет без тени - [6]
– Извините, но что поделаешь…
– А он там не окочурится?
– Не беспокойтесь. Я тоже буду время от времени поглядывать.
Санитары мрачно кивнули, потом, вдруг вспомнив, попросили:
– Свяжитесь с нашим управлением, скажите, что раненый буянит и мы пока не можем выехать обратно.
Когда Норико вернулась в регистратуру, полицейский говорил по телефону, выясняя личность пострадавшего. Она перепоручила ему просьбу санитаров и прошла в процедурный кабинет. Там, перед кипящим стерилизатором, потерянно стояла Каору.
– Ты чего? – удивилась Норико.
– Какое у него… лицо…
– Так ему, идиоту, и надо!
– У него на лбу что-то блестит… Как стекляшки…
– Наверное, осколки.
– Ужас какой!
Бледная до синевы, Каору ушла в операционную за зажимами. Норико развела в ведре мыло, намочила тряпку. Клеенка на кушетке и пол вокруг были густо залиты кровью. Когда Норико смыла кровь и выключила стерилизатор, за дверью, у регистратуры, послышались грубые, возбужденные мужские голоса. Норико выглянула в коридор. Двое полицейских тщетно пытались что-то объяснить толпившимся в коридоре типам в кожаных куртках и безвкусных ярко-красных свитерах.
– Нет такого закона, чтобы раненого – в уборную!
– А вдруг он умрет!
– И это называется больница?!
Они угрожающе наступали на полицейских.
– А мы-то здесь при чем? Мы только выполняли указания врача! – оправдывались те.
Дежурный, обернувшись, заметил Норико.
– Позовите доктора! – устало попросил он. – Вот, требуют объяснений, почему их приятеля закрыли в уборной. Просто осатанели, когда услыхали про это.
– А ну, зови живей! – гаркнул на застывшую в нерешительности Норико один из незваных гостей.
Норико сняла трубку, набрала номер. После третьего звонка послышался спокойный голос Наоэ:
– Что там еще?
– Пришли друзья больного. Говорят, что хотели бы переговорить с врачом.
– Что им нужно?
– Чтобы вы объяснили, почему больного закрыли в уборной.
– Скажи, пусть успокоятся.
– Но… Да… Лучше бы вы пришли сами. Наоэ молчал.
– Я вас очень прошу!
– Ладно. – В трубке послышался щелчок и короткие гудки. Норико вернулась в коридор.
– Доктор сейчас придет.
– Попробовал бы не прийти! – С наглой ухмылкой они развалились на стульях.
– Это молодчики из банды «К». Доктор им все растолкует, и, думаю, они поймут, – виновато шепнул полицейский.
Из стерилизатора уже не валил пар, в амбулатории стало холодно. Якудза поеживались и, стараясь согреться, притопывали ногами. Огонек вызова на двери лифта переместился с первого этажа на третий – должно быть, там нажал кнопку Наоэ, – потом снова пополз вниз. Гангстеры и двое полицейских не отрываясь следили за движущейся яркой точкой. Когда она замерла на цифре «1», все разом вскочили. Двери лифта раскрылись.
Наоэ был без халата, в бледно-голубой рубашке. Выйдя из лифта, он мельком оглядел всю компанию, молча повернулся и зашагал направо, в конец коридора. Якудза и полицейские гуськом потянулись следом. Наоэ подошел к санитарам, державшим дверь.
– Ну как?
Сидевшие на табурете санитары поспешно вскочили.
– Как будто угомонился.
Наоэ взобрался на табурет и заглянул внутрь.
– Эй! Открой! – снова поднял крик закрытый в уборной раненый. Но вопли его звучали уже значительно тише. Наоэ несколько секунд наблюдал за ним, потом слез с табурета и взглянул на часы.
– Минут пятнадцать прошло?
– Пожалуй. – Санитары тоже посмотрели на часы.
– Пусть посидит еще немножко.
Наоэ вымыл руки и вышел из туалета. Остальные снова потянулись за ним. Якудза хранили молчание, но на их физиономиях застыла тихая ярость. Замирая от страха, Норико брела позади всех.
Наоэ шагал, не обращая ни на кого внимания. Он уже прошел мимо ступенек лестницы и подошел к лифту, как вдруг резко остановился и оглянулся.
– Так что вы хотели сказать? Якудза молча смотрели на него.
– Вы кричали, что у вас к доктору разговор. Давайте, выкладывайте, – подтолкнул их полицейский.
– Вообще-то… мы… – наконец открыл рот немолодой мужчина в кожаном пиджаке. – Мы его почти не знаем, только что познакомились, да и спор у нас вышел из-за форменной ерунды, но… запирать в уборной… – У говорившего была сутулая спина, на левой щеке чернела маленькая круглая родинка. – А вдруг он там умрет?
– Не умрет, – успокоил Наоэ.
– Это вы так считаете. А ему каково?
– Пьяных я не лечу.
– Но ведь у него голова пробита! Посмотрите, сколько крови.
Наоэ молчал.
– Вы что, не слышите? – повысил голос мужчина.
– Вас не устраивает наша больница?
– Нет, нас не устраивает то, как здесь обращаются с больными!
Наоэ обернулся к Норико.
– Ты уже заполнила карту?
Та отрицательно покачала головой.
– Заполни. И побыстрей.
Норико поспешно принесла из регистратуры чистый бланк.
– Имя?
– Дзиро Тода? – Полицейский вопросительно взглянул на них.
– Верно. – Кожаные пиджаки дружно кивнули.
– Застрахован?
– Есть у него страховка? – повернулся к приятелям сутулый.
– Да… кажется, какая-то есть.
– Страхование на случай болезни, – уточнил Наоэ.
– Вроде бы есть, – пожал плечами парень, стоявший с краю. По всему было видно, что толком он ничего не знает.
– Работает?
– Живет на пособие.
– Такой молодой? – усомнился дежурный.
– Наверное, пособие по безработице, – предположил третий, совсем молоденький.
Девять рассказов японских писателей послевоенного периода, посвящённые самым разнообразным темам, объединены общим стремлением их авторов — понять, в чем смысл человеческой жизни.
Всю свою жизнь прекрасная Маддалена разрывалась между первым мужем — преданным Антонио — и отчаянным сорвиголовой Спартаком, который любил ее, но не способен хранить верность. Символ их любви, жемчужная брошь, служит Маддалене талисманом. Все потеряв, она стремится во что бы то ни стало вернуть свой талисман — чтобы передать внуку. Именно ему предстоит возродить былое могущество семьи и завоевать любовь своей прекрасной дамы.
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…
Роман рассказывает о любви парижской интеллектуалки и ее «рыцаря Гавейна» – бретонского моряка. Их разделяют барьеры воспитания и образования, мировоззрения и вкусов. Оба считают жизнь вместе невозможной. И все-таки страсть, которая сжигает кожу и сердце, не гаснет даже спустя десятилетия. Казалось, их ничего не связывает, но их связывает очень многое. Назовите это как хотите – жизнь, судьба, случай. Или просто – любовь.
Роман «Любовник» стал бестселлером и прославил имя его автора, А. Б. Иехошуа. Книга завораживает своим парадоксальным сочетанием простоты и загадочности. Загадочно дремлют души героев — Адама с его усталой еврейской кровью, несовершеннолетней его любовницы, его жены — «синего чулка», ее любовника — своеобразного «князя Мышкина», юной дочери Адама и мальчишки-араба, ее возлюбленного. Пробуждают героев к жизни не политические потрясения, а жажда любви. Закрепощенная чувственность выплескивается на свободу с плотской, животной страстью, преступно ломает все запреты и сокрушает сердечную черствость, открывая души для человеческого единения.
Жизнь Розелинды Браун казалась тихой и спокойной – престижная, хорошо оплачиваемая работа, любимая музыка, театры, балет. Но вот в ее жизнь вошла любовь. Ричард Каррингтон-Эш – глава крупной фирмы, молодой, красивый, интеллигентный мужчина, однако женатый. По многим причинам развод для него полностью исключен. Но любовь Розелинды разгорается все сильнее. Сможет ли она выдержать, сможет ли смириться с тем, что любимый не принадлежит ей полностью?
Одилия и Изабелла – две женщины, два больших и сложных чувства в жизни героя романа Андре Моруа… Как непохожи они друг на друга, как по-разному складываются их отношения с возлюбленным! Видимо, и в самом деле, как гласит эпиграф к этому тонкому, «камерному» произведению, «в каждое мгновенье нам даруется новая жизнь»…