Свет без тени - [8]
– Мой руки и помогай! – скомандовал Наоэ Норико. Кожа у раненого оказалась неожиданно белой, почти прозрачной, черты лица четкие, правильные. Невозможно было даже предположить, что под запекшейся кровавой маской скрывается такая красивая внешность.
– Доктор, а шрамы исчезнут? – спросил сутулый, с любопытством наблюдавший за Наоэ. – Хоть через несколько лет?
– Нет. Теперь уж до самой смерти, – ответил Наоэ, стягивая пинцетом края раны.
Операция, закончилась через тридцать минут. Всего было наложено двадцать швов. Раненому забинтовали лоб и правую щеку и отвезли на третий этаж в палату третьего класса. Он все еще был пьян и совершенно не чувствовал боли. Когда был наложен последний шов, он даже не пошевелился.
– Поставь капельницу: пятьсот кубиков глюкозы и две ампулы кровоостанавливающего. Не пускай этих типов в палату, пусть поскорее убираются.
Дружков раненого еще в середине операции выдворили в коридор, где теперь дежурный полицейский выяснял у них обстоятельства дела.
– Да, чуть не забыл! – Наоэ пошел к выходу, но вдруг, что-то вспомнив, резко остановился: – Я же заказал суси в том ресторанчике…
– Где?.. – Норико непонимающе уставилась на него.
– Как раз когда ты позвонила снова. Я не мог ждать, но подумал, что, когда мы покончим со всем этим, неплохо будет закусить, и оставил официанту деньги. Как ты считаешь, если сейчас позвонить, привезут?
– Но…
– И на вас с Каору можно заказать. Только надо позвонить.
– Из Сибуя, в такое время?.. Пробило уже половину первого.
– Ничего. Они поймут.
– Ну, если так… Спасибо.
Наоэ, толкнув дверь, вышел в коридор. Полицейский с готовностью вытащил записную книжку.
– Выяснил адрес!
– Сообщите, пожалуйста, медсестрам.
– Но… Мне бы хотелось узнать диагноз.
– Рана на лбу и в области правой щеки. Только слово «рана» в этом случае пишется другим иероглифом, – добавил Наоэ, заглядывая полицейскому через плечо.
– Это что же, принципиальная разница? – поинтересовался тот, записывая диагноз в блокнот.
– Конечно. У него же открытая рана, а этот иероглиф обозначает закрытую, когда кожный покров не поврежден.
– Понятно. Скажите, сколько потребуется времени для окончательного выздоровления?
– Недели две.
– Шрамы останутся?
– Безусловно.
– Большие?
– Будь на его месте женщина, это исковеркало бы ей всю жизнь, – ответил Наоэ и оглянулся на толпившихся сзади гангстеров. – Но вам-то это, кажется, только на руку?
– Неужели будет настолько заметно?..
– Заметно? Чудовищно!
Сутулый задумчиво посмотрел на Наоэ.
– Ловко вы с ним управились…
– Просто он был пьян до бесчувствия и не мешал мне, – усмехнулся Наоэ.
– Ну, доктор, прошу извинить за беспокойство. – Полицейский низко поклонился, и вслед за ним, как заводные куклы, склонились и гангстеры.
Когда Норико с Каору, вымыв инструменты, закончили наводить порядок в кабинете, из ресторана принесли суси. Якудза, вняв наконец уговорам полицейского, ушли, и девушки вернулись в свою комнатку на третьем этаже.
– Ну что, будем ужинать?
– Выглядят они ужасно аппетитно! – Каору, поглядывая на суси, разливала чай. Было за полночь, и девушки очень проголодались.
– А сэнсэй, оказывается, умеет быть добреньким.
– Грехи свои искупает. Клинику-то на нас бросил…
– Значит, понимает, что поступил нехорошо?
– Да как будто…
– Все-таки он замечательный!
– Какая же ты еще дурочка, – усмехнулась Норико, и Каору обиженно надулась. – Лучше держись от него подальше.
– Но как он оперировал – просто загляденье! Такая сложная рана… А когда ввалились эти жуткие типы, он и бровью не повел! – с жаром воскликнула Каору.
– Он же хирург. Они все такие.
– Ну уж нет! Вот доктор Кобаси. Как-то привезли к нам больного с переломом ноги, так он весь прямо затрясся!
– Кобаси моложе, да и опыта у него гораздо меньше.
– Лично мне больше нравятся такие, как Наоэ. Хладнокровные.
– Ну ладно, – улыбнулась Норико. – Садись есть.
– А ты?
– Мне нужно спуститься в амбулаторию, я там кое-что оставила.
– Я принесу. Только скажи что.
– Да нет, ладно. Не надо. Сначала поужинаем…Норико спустилась по лестнице на первый этаж.
Совсем недавно здесь, в залитой ярким светом амбулатории, толпились люди, а теперь было тихо, тускло светила слабая ночная лампочка. От лестницы Норико свернула налево и прошла в регистратуру, к внутреннему телефону. Набрала семерку – номер комнаты дежурного врача.
– Алло! – ответил сонный голос Наоэ.
– Это я, – приглушенно, словно боясь, что кто-то услышит, сказала Норико. – Мы только что поужинали, спасибо за суси.
– Не за что.
– У нас еще осталось. Вы больше не хотите?
– Нет.
– Может, чуть-чуть?
– Я же сказал: нет.
– Да, совсем забыла… Пока вас не было, приходило четверо больных: двое на перевязку и двое на уколы. Мы сделали все, как было назначено.
– Хорошо.
– И еще: Исикура очень жаловался на боли. Мы ввели ему бробарин, две дозы.
– Вот как?
– Что, неправильно?
– Да нет, почему же.
– А… вы уже отдыхаете?
– Прилег, читал книжку.
– Вы сегодня много пили, вам лучше поскорее лечь спать…
– Все?
– Э-э…
– Ну что еще?
– Вы свободны – завтра или послезавтра?
– Завтра – нет, дела.
– А послезавтра? Или в другой день…
– Пожалуй, послезавтра…
– Тогда послезавтра, на прежнем месте?
Девять рассказов японских писателей послевоенного периода, посвящённые самым разнообразным темам, объединены общим стремлением их авторов — понять, в чем смысл человеческой жизни.
Всю свою жизнь прекрасная Маддалена разрывалась между первым мужем — преданным Антонио — и отчаянным сорвиголовой Спартаком, который любил ее, но не способен хранить верность. Символ их любви, жемчужная брошь, служит Маддалене талисманом. Все потеряв, она стремится во что бы то ни стало вернуть свой талисман — чтобы передать внуку. Именно ему предстоит возродить былое могущество семьи и завоевать любовь своей прекрасной дамы.
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…
Роман рассказывает о любви парижской интеллектуалки и ее «рыцаря Гавейна» – бретонского моряка. Их разделяют барьеры воспитания и образования, мировоззрения и вкусов. Оба считают жизнь вместе невозможной. И все-таки страсть, которая сжигает кожу и сердце, не гаснет даже спустя десятилетия. Казалось, их ничего не связывает, но их связывает очень многое. Назовите это как хотите – жизнь, судьба, случай. Или просто – любовь.
Роман «Любовник» стал бестселлером и прославил имя его автора, А. Б. Иехошуа. Книга завораживает своим парадоксальным сочетанием простоты и загадочности. Загадочно дремлют души героев — Адама с его усталой еврейской кровью, несовершеннолетней его любовницы, его жены — «синего чулка», ее любовника — своеобразного «князя Мышкина», юной дочери Адама и мальчишки-араба, ее возлюбленного. Пробуждают героев к жизни не политические потрясения, а жажда любви. Закрепощенная чувственность выплескивается на свободу с плотской, животной страстью, преступно ломает все запреты и сокрушает сердечную черствость, открывая души для человеческого единения.
Жизнь Розелинды Браун казалась тихой и спокойной – престижная, хорошо оплачиваемая работа, любимая музыка, театры, балет. Но вот в ее жизнь вошла любовь. Ричард Каррингтон-Эш – глава крупной фирмы, молодой, красивый, интеллигентный мужчина, однако женатый. По многим причинам развод для него полностью исключен. Но любовь Розелинды разгорается все сильнее. Сможет ли она выдержать, сможет ли смириться с тем, что любимый не принадлежит ей полностью?
Одилия и Изабелла – две женщины, два больших и сложных чувства в жизни героя романа Андре Моруа… Как непохожи они друг на друга, как по-разному складываются их отношения с возлюбленным! Видимо, и в самом деле, как гласит эпиграф к этому тонкому, «камерному» произведению, «в каждое мгновенье нам даруется новая жизнь»…