— Мне нужно в город, — смущенно созналась я, переждав взрыв хохота. — Ненадолго.
— А мне Третий голову не откусит? — иронично уточнил телохранитель. Похоже, его сменщик не поленился передать инструкции в первозданном, так сказать, виде, и Дилан до сих пор пребывал под впечатлением.
— Если что, я за тебя отомщу, — клятвенно пообещала я.
— Статья двадцатая, покушение на особу королевских кровей! — с восторгом согласился Дилан.
Потенциальная возможность посмотреть, как принца сравняют в росте с его очередной пассией, подкупила телохранителя с легкостью, которую не смогла бы гарантировать даже самая огромная и бессовестная взятка, и он наконец тоже накинул плащ.
Дилан неожиданно оказался бесценным источником сведений. Его «дама сердца», как он выразился, осталась на Ирейе, и телохранитель успел в свободное время обойти весь Шитонг в поисках памятных подарков, чтобы задобрить расстроенную разлукой девушку. Изрядно поистратился, зато теперь уверенно перечислил приглянувшиеся магазинчики подальше от центра города и даже направление указал.
На унилингве он говорил очень правильно, но порой выдавал столь архаичные обороты, что я долго соображала, то ли это манера общения такая, то ли изощренное чувство юмора. В конце концов, не выдержав, без задней мысли спросила прямо — и окончательно бедолагу засмущала.
— Я родом с архипелага Лиданг, — признался Дилан. — Это очень отдаленная провинция. На унилингве там мало кто говорит. Обычно ее учат жрицы, как сестра Мира, и высокопоставленные чиновники, обязанные отчитываться о своей деятельности в столицу. Мне знание языка не требовалось, пока почтенная сестра не пожелала видеть меня в своей охране, и я очень поздно начал его учить. Я делаю ошибки?
— Нет, — виновато улыбнулась я. — Просто разговорная речь сильно отличается от того, что излагают в учебниках. Оборот «дама сердца», к примеру, практически не используется. Говорят: «Моя девушка».
Телохранитель послушно повторил новое выражение — почти без акцента — и тут же нахмурился.
— Его Высочество называл свою первую жену дамой сердца. И сестра Мира иначе о ней не говорит.
— Сестра Мира — это аргумент, — согласилась я, немедленно припомнив простенькое серебряное кольцо на тонкой цепочке, с которой Его Высочество не расставался, похоже, никогда.
Джиллиан этого ему не простит. Не сможет. Но если уж о привязанности принца с такой обреченностью говорит даже жрица Равновесия, которую с детства приучали видеть человеческие души насквозь, — ее прощение здесь никакой роли не играет. И, наверное, не играло с самого начала.
А если хотя бы десятая часть того, что я слышала о посланницах Ирейского Храма, — правда, то сестра Мира наверняка погрязла в этой истории по самую макушку. Такие люди не умеют быть равнодушными. Но сама она, бьюсь об заклад, на эту животрепещущую тему и слова лишнего не скажет.
— А из-за чего Его Высочество развелся с первой женой? — спросила я, с показным интересом заныривая в рекомендованный магазинчик.
Телохранитель тут же поскучнел, пробурчал общую версию про несовместимость характеров и демонстративно отстал на несколько шагов. Дальше он так и шел, педантично соблюдая дистанцию, на любые просьбы подойти отговариваясь служебной инструкцией, которую с таким удовольствием нарушал в начале прогулки. После третьего по счету сурового «не положено» я перестала настаивать.
И так поняла, что «животрепещущая тема» не подлежит обсуждению ни с кем и ни под каким предлогом.
После третьего магазинчика, где обнаружились умопомрачительные майки с принтами, способные одарить икотой всю ирейскую делегацию, под весом пакетов меня начало заметно кренить вправо, и телохранитель, не выдержав, по-рыцарски взвесил все на себя. А потом опрометчиво поинтересовался, все ли намеченные покупки я сделала.
Я честно призналась, что к намеченным еще не приступала.
Погрустневший Дилан печально сгреб все пакеты в левую руку, проверил что-то под плащом и дисциплинированно повел меня в магазин нижнего белья.
Потом был обувной, случайно подвернувшаяся кондитерская, сувернирная лавка со стеклянными шарами, в которых шел иллюзорный дождь над разнообразными мостами (оттуда я убежала очень быстро), огромный торговый центр, где мы умудрились заблудиться и застрять на полтора часа, не теряя, впрочем, времени зря; дегустационный зал павеллийского пивзавода, откуда меня удалось вытащить только под клятвенное обещание вернуться с бутылкой побольше — торговали там на развес, а собственная тара закончилась…
В крошечном парке перед ратушей разбили несколько палаток гости с солнечного Аррио, под прикрытием передвижной ярмарки союзных государств приторговывающие из-под прилавка контрабандными экзотическими фруктами. Покупать их я не рискнула, зато охотно променяла остаток наличных на широкий ярко-зеленый шарф из воздушно-тонкой ткани и два рожка мороженого с орехами (надеюсь, все-таки прошедшими санитарный контроль).
Где-то тут я осознала, что увлеклась.
Мороженым телохранителя пришлось кормить с рук. У него свободных уже не было.
Пожалуй, мне нравилось в Шитонге, несмотря ни на что. А вот Дилан, кажется, еще нескоро согласится на шоппинг — в чьей бы то ни было компании.
