Свеаборг: страж Хельсинки и форпост Петербурга 1808–1918 - [82]

Однако с точки зрения России такое развитие носило черты коварства. В 1808 г. Финляндия представляла собой группу бывших шведских провинций, а Гельсингфорс был маленьким городком с населением меньше, чем гарнизон Свеаборга. Но уже к началу 1870-х гг. Финляндия превратилась в государство, а Гельсингфорс стал столицей и продолжал быстро расти и развиваться. Свеаборг же оставался российским гарнизоном, чьи связи с городом и прилегающей сельской местностью были ограничены.

Характерной чертой второй половины столетия стал подъем национализма в Европе. Одновременный подъем национализма в России и Финляндии начал оказывать влияние на настроения людей. Наблюдался рост национального самосознания и россиян, и финнов. Финны начали дистанцироваться от России, а россияне недоумевали, полагая, что Финляндия отошла к Российской империи в результате победоносной войны 1808–1809 гг. и должна оставаться в ее составе. Государственное руководство и Сейм Финляндии в своей деятельности сосредоточились в основном на вопросах внутреннего мирного развития, не уделяя должного внимания стратегическим потребностям метрополии. Это со всей очевидностью проявилось при создании Финляндией собственных вооруженных сил и ее стремлении использовать финские войска исключительно в интересах Великого княжества. В Петербурге это считали сепаратизмом и демонстрацией неблагодарности. Ведь десятилетия до этого российские войска и российский Свеаборг обеспечивали безопасность Финляндии. Состоявшие на службе в российской армии финские солдаты понимали это и стремились избегать конфликта, который не отвечал интересам ни России, ни Финляндии. Назначив в правительство (Сенат) Финляндии офицеров, находившихся на службе в российской армии, правительство России стремилось привнести в структуры управления Великим княжеством элемент понимания своих стратегических интересов. Однако этот так называемый «адмиральский сенат» не смог преодолеть конфликта, в котором национализм одержал победу над интересами стратегического характера.

Военная мощь крепости в течение столетия изменялась в зависимости от развития мировой политики, перемен стратегического характера и состояния могущества самой России. В первые десятилетия российского правления она определялась боевой мощью флота и орудий, расположенных на прибрежных островах. Крымская война выявила хорошие оборонительные возможности минных заграждений. Обновленная после войны артиллерия могла использоваться, хотя и не повсеместно, и в целях обороны. Российские стратеги опасались, что новая Германия объединится со старыми западными противниками России, однако политика Вильгельма II изменила расстановку сил в мировой политике в целом. Франция и Великобритания стали друзьями и союзницами России. Это устранило существовавшую несколько десятилетий угрозу повторного нападения Англии на Свеаборг. Однако угроза со стороны Германии постоянно нарастала. Остроты этому вопросу добавляло превращение движения за национальное самоопределение Финляндии в открытое противостояние славянофилов и германофилов. И Свеаборг стал центром этого противостояния. Активная деятельность сторонников ориентации на Швецию только укрепляла сомнения российских властей в лояльности финнов. И хотя финны заявляли о своем желании быть и оставаться финнами, сама их принадлежность к германо-шведской культуре в России считалась фактором, определяющим их ненадежность. Поэтому Россия наращивала военное присутствие в Финляндии, укрепляя отношения зависимости княжества от империи. Укреп ление боевой мощи Свеаборга осуществлялось как против внешней угрозы, так и против финского национализма.

Противоборство между великими державами и ограниченные возможности политического, экономического и технического характера диктовали России принятие оборонительной доктрины ведения морских сражений. Основным ее элементом становилась береговая оборона. Свеаборг стал главным элементом этой системы обороны в Финском заливе. Его неприступность обеспечивалась мерами комплексного характера. Тяжелая артиллерия, минные заграждения на подходах к крепости и современный прибрежный флот превращали Свеаборг в мощную военно-морскую базу. Многочисленные острова Финского залива являлись превосходным оперативным пространством для минных заградителей и торпедных катеров.

В годы Первой мировой войны крепость достигла пика своего развития, она в полной мере выполнила свое предназначение бастиона, обеспечившего защиту Петербурга и Гельсингфорса. В отношении последнего Свеаборг, кроме того, являлся и своего рода элементом умиротворения. Германия хорошо понимала силу Свеаборга, поэтому даже не предпринимала попыток нападения на побережье Финляндии. Швеция также имела представление о мощной береговой обороне Финляндии и о невозможности угрожать России через территорию Финляндии. Большинство населения Гельсингфорса понимало, что во время Первой мировой войны Свеаборг спас город от уничтожения.

Сбылось предсказание финского поэта Й.Л. Рунеберга, изложенное им еще в 1848 г. в стихотворении «Свеаборг», в первой части его книги стихов «Рассказы прапорщика Столя»: