Свеаборг: страж Хельсинки и форпост Петербурга 1808–1918 - [10]

сообщал министру иностранных дел Н.П. Румянцеву, что шведы приняли его прохладно, так как он считался там покорителем Свеаборга. В беседе Сухтелена с кронпринцем Карлом Юханом (бывшим наполеоновским маршалом Бернадотом) этот вопрос также затрагивался. По мнению кронпринца, утрата Финляндии и ее щита — Свеаборга стала серьезным поражением для Швеции, но, будучи человеком военным, он, как и посол, мог рассматривать дело несколько иначе. Надо постараться перешагнуть через все это. Сухтелен сказал, что он стремится к тому же. Финляндия уже на протяжении ста лет необходима России, и географически она расположена ближе к России, чем к Швеции. Ботнический залив является естественной границей между Швецией и Россией, и нарушать ее не имеется причин ни у одной из сторон. Кронпринц согласился с этими доводами и с тем, что географически Финляндия примыкает к России^{67}.

Это свидетельствует о том, что Бернадот и Сухтелен придерживались концепции геополитики естественных границ, в соответствии с которой моря, реки и горы образуют естественные границы, разделяющие государства^{68}.

В результате Наполеоновских войн Дания также понесла ощутимые потери. Утрата Норвегии заметно ослабила ее позиции в качестве морской державы. При обсуждении на Венском конгрессе вопросов скандинавского урегулирования Россия активно отстаивала интересы Швеции. Интересы России на Балтике требовали вытеснять Швецию на запад и ослаблять морскую мощь Дании^{69}.

По окончании войн Россия стала господствовать почти на всех просторах Балтийского моря, а Швеция стала ее союзницей. Такое положение обеспечивало устойчивый мир в регионе Балтийского моря на длительный период, что способствовало процветанию торговли и других сфер жизнеобеспечения.

Финский исследователь М. Клинге отмечает ключевую роль Свеаборга в обеспечении превращения Гельсингфорса в столицу Великого княжества Финляндского. Но для Петербурга Свеаборг был более важен, чем Гельсингфорс. Гарнизон крепости насчитывал больше офицеров и солдат, чем все население Гельсингфорса. Между Свеаборгом и Петербургом было налажено регулярное пароходное сообщение. Это сближало Финляндию с Россией и ее столицей, оказывавшей на финнов значительное культурное воздействие.

Но не все развивалось беспроблемно. У российских властей возникали противоречия с местными властями и с населением. Русские порядки отличались от привычных шведских, в связи с чем наблюдались взаимные претензии сторон^{70}. Но ситуация нормализовалась после назначения в 1812 г. на пост военного губернатора крепости контр-адмирала Н.А. Бодиско, хорошо разбиравшегося в вопросах стратегии^{71}.

Або был древней столицей Финляндии, имевшей тесные связи с Швецией и Стокгольмом. Это вызывало подозрения у новых хозяев. Поэтому перенос столицы в Гельсингфорс следует считать одной из мер политики обеспечения стратегической безопасности. Петербург находился ближе к новой столице, которая застраивалась практически на пустом месте. А из Свеаборга было легче контролировать процесс формирования Великого княжества Финляндского, чем из Або. Позднее ситуация нормализовалась: финны превратились в верноподданных российского императора, автономные права Финляндии и положение Гельсингфорса как столицы также стали более устойчивыми и определенными^{72}.

Господство России на Балтийском море обеспечивалось не только мощными береговыми укреплениями, но и сильным флотом. Войны Наполеона находили отзвук и на Балтике, поэтому Россия, как и некоторые другие страны, приступила к модернизации своего флота. В сентябре 1802 г. было образовано Министерство морских сил, которое в 1815 г. было преобразовано в Морское министерство. Ему были переданы все вопросы, относящиеся к флоту и обороне на море. Такая концентрация позволила увеличить финансирование, строить новые корабли и улучшить подготовку личного состава. В 1803 г. в состав Балтийского флота входили 27 линейных кораблей, 26 фрегатов и 189 галер. В то время он был сравним с флотами Дании и Швеции. Важнейшими базами флота являлись Петербург, Кронштадт, Ревель и Рига. С 1808 г. в их число вошел Свеаборг. Обострение отношений с Францией привело к тому, что в апреле 1812 г. Балтийский флот был приведен в боевую готовность, а Свеаборгу была определена роль главного бастиона России на Балтике. Во время нашествия Наполеона на Россию корабли флота действовали на просторах Балтийского моря совместно с английским флотом, используя Свеаборг в качестве своей базы^{73}. По окончании войн Свеаборг стал главной базой шхерного флота России на Балтике^{74}.

Стратегическое значение Свеаборга вновь изменилось в связи с потеплением отношений России и Швеции. Решением военного министра 17 января 1811 г. личный состав гарнизона был значительно сокращен. Солдаты перебазировались в Ревель, а оттуда направлены на фронт борьбы с войсками Наполеона. Корабли, захваченные у Швеции в качестве трофеев, также перебазировались в Ревель. Безопасность крепости остались обеспечивать только четыре команды артиллеристов и одна инженерная команда. Это произошло накануне подписания мирного договора России с Англией в Эребру в июле 1812 г. На этой основе стало возможным создание российско-шведского союза, документ о котором был подписан в августе 1812 г. в Або. Военные укрепления, построенные на территории Финляндии во времена шведского владычества, утратили свое значение, поэтому средства на модернизацию артиллерийских батарей на подступах к Выборгу не выделялись. Крепости Свеаборг и Бомарсунд, служившие базами для нападения на Швецию, также оказались ненужными. Бомарсунд был окончательно исключен из числа объектов обороны империи, а Свеаборг сохранился уже в новой для него роли — центра подготовки флотских экипажей и, разумеется, форпоста, обеспечивающего безопасность Петербурга