Свеаборг: страж Хельсинки и форпост Петербурга 1808–1918 - [8]

.

Почему Россия придавала такое значение взятию Свеаборга? Для защиты Петербурга он не играл заметной роли. В тот период времени эти задачи возлагались на крепость Кронштадт, вооружение которой с 1800 г. постоянно обновлялось, вначале для отражения атак английского флота, а затем из опасений нападения со стороны Швеции. Но для потребностей флота размещение Кронштадта не было подходящим. Он находился в самой оконечности Финского залива и при господствующем западном ветре был подвержен ударам штормов и наводнений. Свеаборг же предоставлял флоту более благоприятные условия для его операций^{53}.

На протяжении десятилетий Свеаборг и базировавшийся там флот Швеции представлял реальную угрозу для Петербурга. Но, захватив Свеаборг, Россия превратила своего самого грозного морского противника в надежную опору. Это событие было «достойно мессы». Кроме того, взятие Свеаборга было первой крупной военной победой после катастрофы под Аустерлицем. Находясь в руках России, Свеаборг и Ревель превращались в военное формирование, игравшее важную роль в обеспечении безопасности Петербурга. Свеаборг был для России ценнее Гельсингфорса и даже всей остальной Финляндии. Гельсингфорс в то время был небольшим городком, каких на просторах России находилось великое множество, а Финляндия с ее лесами была как бы продолжением российской тайги. И только ее побережье представляло интерес для империи.

Утрата Свеаборга Швецией на протяжении двух столетий являлась предметом споров историков, однако в Финляндии стали ощущать пользу от этого события сразу после захвата крепости русскими^{54}. Главнокомандующий российскими войсками Ф.Ф. фон Буксгевден в своем манифесте 26 августа 1808 г. запросил предложения новых российских подданных об организации жизни в Финляндии. Отвечая на это обращение, активист союза ветеранов Ю. Тандефельт подготовил подробную памятную записку. В ней он сосредоточился в основном на экономических вопросах, однако заключительная часть этого документа уделена Свеаборгу. По мнению автора, в новых условиях необходимо прежде всего изменить имя крепости. Он предлагал назвать крепость Александрией: «Услышав это прелестное и любимое всеми имя, нынешние жители страны и их потомки будут вспоминать то счастливое событие, которое в настоящее время закладывает основу их будущего успеха». Будучи военнослужащим, Тандефельт хорошо понимал стратегическое значение Свеаборга и считал, что со сменой имени завершится период шведского владычества и начнется сближение Гельсингфорса и всей Финляндии с Россией. Но Тандефельт не успел донести свои предложения до адресата, он скончался в 1809 г. Многие другие военные чины считали Свеаборг основой будущего развития Финляндии. В частности, майор В.Н. Аминофф сделал в 1810 г. в записной книжке запись о необходимости Финляндии для России, так как «Свеаборг является ключом к Петербургу и к Финскому заливу». А представлявший Гельсингфорс на заседании ландтага в г. Борго в 1809 г. ратман Э. Боргстрём в своем верноподданническом, восхвалявшем Александра выступлении говорил о Свеаборге как о бастионе, укреплявшем военное и торговое положение Гельсингфорса^{55}.

Российские власти хорошо осознавали стратегическую важность Свеаборга. Именно поэтому сразу после церемонии открытия заседания ландтага в Борго[3] Александр вместе со всей своей свитой побывал в Гельсингфорсе и Свеаборге. Его гидом при посещении крепости выступал П.К. Сухтелен. Входивший в свиту князь П.Г. Гагарин в своих воспоминаниях подробно описал посещение Свеаборга^{56}. Он особо отмечает мощь крепости и важность победы над Швецией. «Русские орлы смогли взять этот Северный Гибралтар всего через несколько недель осады», — писал он. Но, будучи военным, Гагарин отмечал и слабые места крепости. Гавань великолепна, но она несколько месяцев в году покрыта льдами. Нет крепостных сооружений со стороны, обращенной к материку. Остров Скансланд вообще не укреплен, и, захватив его, противник легко может атаковать крепость. Поэтому Гагарин считал возведение крепостных сооружений на острове одной из самых срочных задач. Повторно император посетил Свеаборг летом 1809 г., по завершении заседания ландтага в Борго. На этот раз, при свободном от льда море, значение крепости как стража Гельсингфорса стало для него очевидным^{57}.

Несмотря на победу, россияне сохраняли осторожность. По условиям мирного договора, подписанного в городе Фридрихсгам, к России отошли южное и западное побережье Финляндии, а также Аландские острова. Их безопасность обеспечивал главным образом шхерный флот, базировавшийся в Свеаборге. Особое внимание требовалось уделить подготовке укреплений на маяках на островах Гогланд и Сомерс к возможному нападению флота Англии^{58}.

Орудие XVIII в. в каземате крепости Свеаборг. Музей Суоменлинна. Совр. фото.

Морской министр П.В. Чичагов и адмирал маркиз М. де Траверз весной 1809 г. провели совещание в Военном министерстве по вопросам обороны на Балтике. Было признано необходимым укрепить береговую оборону, а также обеспечить безопасность судоходства. В должности командира порта Свеаборг 24 апреля (6 мая) 1808 г. был утвержден контр-адмирал Г.А. Сарычев. Финские пехотные части, воевавшие в составе шведской армии, были после их капитуляции распущены, а матросы зачислены на службу в российский флот. Это свидетельствовало о постоянном дефиците рядового состава на Балтийском флоте России. По приказу военного министра А.А. Аракчеева