Суздальский варяг. Книга 1. Том 1. - [27]

Иван остался доволен разговором: ещё один союзник появился! Так, глядишь, и сдвинется дело. И с князем легче было б говорить.

– Константину скажи, пусть обиды на меня не держит, не враг я ему. Не мог я отказаться от своего счастья.

– Забудь об этом, – махнул рукой Борислав. – Я и сам не знаю, что делать с моим невегласом. Паки разумом не обижен, а на уме всё пьянство да гулянье. Сам виноват, что проглядел Варвару. А я рад за тебя, Иван, и желаю тебе с Варварой счастья и долгих лет.

Иван всё острее ощущал, что он не от того мира, в коем живут ростовские бояре. Пытался понять их, даже подворье начал ставить, чтоб поближе к ним быть. Если бы не дружба с Бутой, завещанная отцами, был бы Иван со своим неуёмным нравом совсем чужаком среди ростовских мужей.

Как будто пружина сжалась в его душе. Казалось, довольно небольшого толчка, и она распрямится, и тогда вся душевная энергия выплеснется наружу. Откуда должен возникнуть толчок, неизвестно, но вот-вот это произойдёт – чувствовал он подсознательно. Впереди, казалось, ещё вся жизнь, и можно столько сотворить добрых дел. Но, с другой стороны, осознавал, что уже половина жизни прожита, а ещё так мало сделано. Зреющее недоверие к князьям сковывало волю, не давало выйти таящейся силе наружу. Князья терзают Русь усобицами. Минет ли эта участь Ростовскую землю, вот в чём вопрос. В землях, называемых своими отчинами, князья видели лишь источник своего обогащения и величия, но кто из них по-отечески позаботился о подвластной чади? Нет таковых! Потому и не спешит душевная пружина распрямиться. Не впустую ли силы будут растрачены?

Ивану вдруг вспомнилась умирающая жена с грустными, томными, уставшими от боли глазами. Как-то неловко, неуютно стало на душе, совестно за вновь обретённое им счастье. «Не-ет, не пришло ещё время назад оглядываться, – размышлял он. – Сколько Господь отпустил мне – всё моё, и в этих пределах надо зело потрудиться. Отец изрядное имение нажил, вот и мне надо потщиться для потомков. Как я низко кланяюсь родителю, так и потомки поклонятся мне». Он кинул взгляд на божницу, на мгновение задумался о чём–то, положил перстами крест на чело.

Вспомнил и то, как, бывало, отец вёл беседы после удачно завершённых дневных дел. Голосом всезнающего мудреца он объяснял сыну, каким должен быть хозяин в доме:

– Домовладыка – это и отец, и судия всему дому, всей семье, всей чади. Его слово есть вечина для каждого домочадца. Выше его, токмо суд княжий и суд Божий. Но, как говорится, до князя далеко, до Бога высоко. Когда умирает домовладыка, кто в доме хозяином остаётся? Старший сын, ибо первородство есть твердь бытия с ветхозаветных времён.

При этом отец с особым торжеством открывал толстенную книгу в юфтяном переплёте с серебряными застёжками, и торжественно шуршал страницами, ища подтверждения своим словам.

– Вот. Исаак дал благословение сынам Исаву и Иакову. Но Исав по своему первородству получил двойное наследство. Потом путём обмана Иаков купил первородство у брата за чечевичную похлёбку. Теперь представь себе, что я умер, а ты остался с младшим братом и сестрой. Ты по первородству становишься домовладыкой.

– Батя, греховно сие…

– Не перебивай! Слушай. Человек всю жизнь пребывает в грехе.

– А как же Феодосий Печерский? Нешто он не святой?

– А много ли на свете таких, как Феодосий Печерский? Не за себя он просил Господа, а за людей. Князей он вразумлял. Феодосий один. Многие же чернецы только за свою душу молятся. Бездельники они, окромя тех, кои людей просвещают. Так вот, сестра твоя вышла замуж, брат – женился, как ты разделишь озадок?

– А матушка?

– Матушка жива, она вдова.

– Значит, озадок делю поровну на четверых.

– Вот и не верно.

– Как неверно? Наследников-то четверо осталось.

– Озадок ты делишь на пять равных частей, ибо тебе по первородству полагается двойной озадок. Уразумел? Вот так-то.

– А ежели кто останется недоволен, князь судит али владыка духовный?

– Ежели у тебя голова на плечах, ты не допустишь, чтоб князь разбирался в твоих семейных неурядицах. Не доводи до этого. Владыка судит свою паству церковную. Попов чти, они излечивают души людские, не то, что чернецы, замкнувшиеся от мира греховного. Но верь только себе. Ежели в чём сомневаешься, то до истины доходи своим умом. Бога постигай сам, попы лишь в помощь тебе. И помни завет апостола Павла: «Не дети должны собирать имение для родителей, но родители для детей». И ещё он мудрые глаголы изрёк: «Всё мне позволено, но не всё полезно, но ничто не должно обладать мною». Грамоте ты учён, так что не ленись, заглядывай в сию книгу, – он трепетно положил ладонь на Священное Писание. – Здесь есть всё. Мудрости в ней – неисчерпаемо.

Особенно отчетливо всплыло в памяти Ивана прощание с отцом. Он лежал на смертном одре, когда тело и душу сжигал огонь смерти.

– Наклонись поближе, последнее слово молвить хочу. Да не бойся, поп меня всего ладаном прокоптил. А вот, когда хоронить будешь, не лобзай мое холодное и пустое чело. Приникни, сын, главою к моей груди. Слышишь последние удары моего сердца? Впитай их в себя. Когда человек готов передать свою душу в десницу Господа, разум его обращён назад, и больше всего он ценит то, чего уже нет. Жизнь идёт, и не ведаем ей цены, а когда она приблизилась к концу, вот тогда и цена ей появляется безмерная. Одна утеха – в тебе моя жизнь продолжается.