Суперпрочность - [95]

— Ты, Янка, поаккуратнее со своим мавром. Он у тебя и так не то чтобы мавр в полном смысле слова, а ты его своим напором совсем в слабака превратишь. Лучше потерпи Сашку, зато муж будет с гордостью думать, что это он имя сыну дал, — напутствовала Катя.

Это было довольно странно, потому что Катерина в любых боях отстаивала обычно бабью сторону.

— Да ладно вам! Может, я вообще девочку рожу! Говорят, что девочки матерей сильнее токсикозом мучают. Зря, что ль, я отвалялась полмесяца в больнице?

— Ага. Вы опять на картах погадайте! — ехидничала Белка.

— Ой, и вредная ты стала, Белка! Вроде как ты у нас сегодня та самая подруга, которой надо помогать держать хвост пистолетом в восемь рук, а тебе хоть бы что! — ответила Катя.

— Бель, а как ты орех так расколола? Мне папа показывал, куда надо нажимать, чтобы расколоть, а я никак не могу, — спросила Света.

— Не знаю. Куда-то нажала не задумываясь, — сказала Бель, взяла ещё один орех и тоже расколола. — Мои новые руки стали сильнее. Я теперь и гвозди гнуть могу, и кота удержать. Очень удобно.

— И всё равно, заканчивай давай со своими бьюти-экспериментами. Не в твоём сейчас положении играться с препаратами! Сколько ещё эффект будет держаться? — спросила Катя строго.

— Не знаю.

— А в бумагах что написано? — продолжала приставать Катя.

— Я не подписывала бумаг.

— То есть как это не подписывала? Не может быть! Может, потеряла? — негодовала Катерина.

— Может, и потеряла, и не могу теперь найти ни бумаг, ни контактов старушек, которые со мной всё это учинили, — печально ответила Бель, понимая, что девчонки не верят в превращения, происходящие сами по себе.

— Ладно. Давай сначала решим, что нам с твоим выживанием делать, а про косметические глупости потом, — сказала командирша.

— Нечего с моим выживанием делать! Устроюсь на работу и буду зарабатывать, как обычно, — ответила Бель.

— С нас с Игорем оплата твоих процентов по кредиту на ближайшие два месяца точно. Не спорь! И злое лицо не делай — тебе не идёт! И лекарства все мы покупаем. Это будет правильно! — сказала Лена, и девчонки её поддержали.

— А от нас троих подарок — обследование больной головы в крутом медцентре. Вот, держи сертификат. Там в твоих мозгах покопаются и поймут, что поправить. Ты у нас в этом квартале во всех пятничных сплетнях выиграла — тебе положено, — добавила Катя.

Белка почувствовала, как глаза её застят слёзы. Да, девчонки не хотели понимать и принимать её изменений, но они были самые лучшие на свете! И хорошо, что Белкины глаза ещё умеют плакать — выдалась особо сентиментальная пятница.

3 июля

В субботу приехала Светка. Она была глазами и пальцами, Бель диктовала. Составили резюме, выложили на сайты, договорились завтра прогуляться и поспорили, кто лучше знает Москву. Готовили обед и перекидывались вызовами. Кто больше знает мест с «изюминкой», тот и выбирает завтра маршрут прогулки. Понятное дело, известные парки и усадьбы не в счёт. Только «необычности».

— А ты знаешь, где памятник сырку «Дружба»? — спросила Бель.

— Тому, который держат ворона и лисица? Естественно! — парировала Света. — А ты знаешь, где из земли ноги с коньками корчат?

— Те, которые недалеко от фривольно развалившегося Пушкина? Естественно! — ответила Бель. — А расчленённые пионеры?

— На смотровой РАН. А Берлинская стена?

— Рядом с летящим конём, на Яузе. А памятник первому табурету земли Русской?

— В музее мебели, а…

Через полчаса они вымотались и решили завтра погулять по Москве просто так, куда ноги поведут.

4 июля, день

Это был последний день перед маминой выпиской из больницы. Завтра у Бель опять начнётся не пойми какая жизнь. Ночевать придётся у мамы, а потом, наверное, снова ехать к Саймону. Хотя теперь уже совершенно непонятно, зачем это делать. Но не оставаться же в прокуренной квартире весь день! И как быть с мамой дальше? Как жить с ней и как сделать так, чтобы другие люди вокруг неё могли спокойно жить? Ответы на эти вопросы Бель будет искать завтра, а сегодня они со Светкой идут по Бульварному кольцу до самых плывущих по бульвару коней. Фотографируются у памятников, сидят на лавочках. Светка читает вслух упущенные за неделю новости и смешные заметки из соцсетей. Необычный день на самой обычной улице — никогда у Бель такого не было. По воскресеньям с Владом, даже если была её очередь выбирать день, она старательно порхала, улыбалась, нравилась. С подругой можно не нравиться — с подругой можно просто быть. К концу пути стало заметно, что Света сильно устала. Бель усадила её на лавку под клёном, купила воды и какой-то правильный злаковый батончик, который Свете можно. Расположились отдыхать.

— Свет, я знаю, что Катька вам рассказала про мои странности, — сказала Бель. — Что я ей наговорила всякого. Я в тот день и правда не в себе была после сотрясения…

— Не переживай. Мы всё понимаем, бывает, — откликнулась Света.

— Нет. Я просто не могла связно изъясняться. На самом деле в моей жизни действительно случилось нечто очень необычное. Можно я тебе расскажу? Может быть, ты что-то посоветуешь?

Света согласилась, и Белка последовательно, как готовилась, описала все события того злосчастного вечера, когда все уехали отвозить Янку, а Бель осталась с миссис Дороти Деус и миссис Сат Моргенштерн. Их слова про бога, про теодицею, обещание суперпрочности. Подруга слушала внимательно, жалости к душевнобольным в её глазах не наблюдалось, поэтому Бель продолжила. Про профессора и его изыскания, про странного Вадима Света слушала с искренним испугом. Инцидент на кладбище Изабель сократила, опустив подробности о том, как бегала среди могил, но про письмо сказала и даже показала: