Суперпрочность - [97]
Бель закрыла дверь на ключ, открыла окно на полную, чтобы выпустить остатки газовой вони, убрала паспорт в сумку, посмотрела на руку. На коже виднелись глубокие следы зубов, которые таяли на глазах. Подумала: «Вот бы мне такие руки в детстве! Выходит, подарочек старушек пригодился, а то осталась бы сегодня без паспорта, чего доброго!»
Если тебя впервые кто-то оскорбляет, бьёт или кусает, ты задумываешься: стоит ли иметь дело с этим недобрым человеком? Когда тебя с детства бьют и кусают, ты просто признаёшь, что твоя мама такой человек: кусающийся и дерущийся, научаешься жить с таким человеком и беречься от зубов и коленок. Мама на самом деле хорошая, просто вместе с алкоголем в неё вселяется демон, превращая её саму в демона. Сильного, злобного, безжалостного. «Может быть, мама тоже однажды встретила двух старушек и загадала желание быть всегда беззаботной, например. К моему желанию прилагается превращение в куклу, к желанию Вадима — сумасшедший дом, а к маминому желанию — «беленькая». Мы все чем-то платим за исполнение своих желаний, но, когда понимаем цену, не всегда можно «разжелать» обратно», — думала Бель, глядя, как небо за окном светлеет.
5 июля
Прежде чем обменять мельтешащие перед глазами чёрные пятна на подаренный подругами сертификат в клинике, Бель снова поискала Малышку. Собачки нигде не было. В коридоре мама пальцами ловила на стене что-то несуществующее и складывала в целлофановый пакет, висящий на руке, приговаривая: «Маленькие, маленькие, вы такие маленькие и вёрткие, но я вас схвачу. Идите все ко мне, мои маленькие». Дочери она не замечала. Бель называла эту стадию ловлей чертей. Значит, запой продлится ещё пару дней. Она заперла дверь в свою комнату, на всякий случай отключила газ и уехала.
«Конечно, сегодня всё откроется, но в частной клинике вряд ли сразу куда-то заберут. Первый доктор не зря меня бросил, и эти не захотят связываться. Лучше собирать понятные деньги за понятные услуги, чем связываться с непознанным. Как же надоели эти больнички!» — думала Белла по дороге.
После бессонной ночи она засыпáла на обследованиях под мигание лампочек и жужжание аппаратов. Ах, что это были за аппараты! Капсулы и устройства из блокбастеров про космические путешествия. Если в такую клинику привести врачей из далёкой больницы под Калугой, у которых для обследования есть только глаза, руки и опыт, они с ума могут сойти от обилия достижений современной медицины! Голову и глаза Бель рассмотрели вдоль и поперёк, нарезав на тонкие пласты невидимыми лучами, и даже вручили ей фотографии мозгов.
— Хорошая новость: серьёзных новообразований не обнаружено, — порадовал её приветливый доктор. — Менее хорошая новость «с бородой»: затылочная область ещё покрыта мелкосетчатым кровоизлиянием. Не пугайтесь, это как обычный синяк, который бывает при ударе. Всё это со временем должно пройти бесследно.
— С каким временем? Через месяц? — спросила испуганная Бель.
— Нет, конечно. Судя по всему, у вас было сотрясение мозга средней тяжести. Если бы сразу положили под нужные капельницы, восстановились бы быстрее, а теперь пару месяцев ещё надо себя беречь, особенно голову и глаза!
— И чёрные пятна пройдут?
— Чёрные пятна не от этого. Похоже, от удара изменилась структура глазного яблока. Это как пузырьки в бутылке, когда её встряхивают, — пояснил врач.
— И что с ними делать? — не поняла Бель.
— Жить. С ними жить и наблюдать. Если не будут увеличиваться, то ничего делать не нужно, просто привыкнуть. А имплантаты вместо кожи на лице и руках из-за этой аварии или раньше обожглись? — уточнил доктор.
— До аварии, — ответила Бель со слабой надеждой на его интерес.
Врачу было неинтересно. Ей выдали все результаты, рекомендацию повысить в два раза дозу лекарств, и на этом всё закончилось. Бель вспомнились слова ветеринара о том, что человеческие врачи отвечают не за пациента, а за части тела. Сегодня Бель носила в клинику свои натуральные глаза и мозги, неведомая технология превращения остального никого не увлекала.
«Интересно, стоит ли фотографию мозга выложить в инстаграм? Хорошая фотография! Красивая, чёткая, и извилины ничего себе», — подумала Бель и поменяла свой аватар в соцсетях на мозги. Лайков за мозги выдали мало. Вернувшись в квартиру, она поняла, что не может попасть в свою комнату: мама напихала спичек в замочную скважину. Бель обрадовалась, как не радовалась давно: у неё появился самый настоящий повод не оставаться в этом пыточном месте, не дышать табачным дымом и перегаром, не драться, не слышать шипящую в оскорблениях «с-с-с». Она снова поискала собачку и снова не нашла. Позвонила в дверь к соседке, призналась, что не может пока быть с мамой, потому что замок сломан, а сама она больна. В подтверждение предъявила снимки головы. Соседка с большим интересом разглядывала фотографии.
— Надо же, красота какая! У меня таких фото нет в альбоме. Только УЗИ разные, но они не такие интересные — ничего непонятно толком. А тут сразу видно — мозги! Ни с чем не перепутать, — сказала она, качая головой.
— Вы, если что, вызывайте полицию и мне звоните тоже, — попросила Бель.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.